Оракул с Уолл-стрит 4 - Алим Онербекович Тыналин

Джакомо хмыкнул и что-то тихо произнес по-итальянски. Лучиано коротко улыбнулся.

— Джакомо уже говорил, что даже самые талантливые финансисты с Уолл-стрит редко показывают больше двадцати процентов годовых, не то что ежемесячно.

— Большинство финансистов с Уолл-стрит играют по правилам, — я пожал плечами. — Или тем правилам, которые им известны. У меня, скажем так, более глубокое понимание некоторых аспектов рынка.

Лучиано достал портсигар из чистого серебра, извлек тонкую сигарету и щелкнул платиновой зажигалкой.

— Я не из тех, кто верит в финансовые чудеса, мистер Стерлинг, — дым от сигареты поднимался тонкой струйкой. — Таких чудес не бывает. За исключительными результатами всегда стоит исключительная информация или исключительное мошенничество. — Он сделал паузу. — Что в вашем случае?

— Исключительная информация, — я выдержал его пронзительный взгляд. — То же самое, что позволяет некоторым бизнесменам знать о прибытии алкоголя за день до его фактической разгрузки в доках.

Это сработало. Лучиано едва заметно улыбнулся, оценив параллель.

— И откуда же такая информация?

— Из многих источников, — я позволил себе расслабиться. — Инсайдеры в компаниях, крупье в казино, где расслабляются директора корпораций, метрдотели ресторанов, где проводятся тайные переговоры о слияниях… Мир финансов, как и ваш мир, держится на информации, которая доступна немногим.

Лучиано задумчиво постукивал пальцами по столу, затем достал из внутреннего кармана конверт и положил его передо мной.

— Возможно, у меня есть информация, которая вас заинтересует.

Я открыл конверт и извлек несколько листов бумаги. Беглого взгляда хватило, чтобы понять ценность содержимого. Копии документов о предстоящем контракте Lockheed Aircraft Corporation с военно-морским флотом на поставку новой модификации гидросамолетов. Сумма контракта, срок исполнения, технические характеристики — все указывало на крупнейший заказ в истории компании.

— Откуда это? — спросил я, не скрывая восхищения.

— Секретарша помощника военно-морского министра обладает слабостью к азартным играм и дорогому шампанскому, — пожал плечами Лучиано. — Можно использовать эту информацию?

— Безусловно, — я просмотрел документы еще раз, анализируя детали. — Если информация точна, прибыль будет исключительной. Акции Lockheed сейчас торгуются по двадцать три доллара. После объявления о таком контракте они могут подняться до тридцати пяти-сорока.

— Мой человек рискует слишком многим, — холодно заметил Лучиано. — Информация должна оправдать этот риск.

— Как скоро будет официальное объявление?

— Через два дня, в четверг в полдень, — ответил Джакомо, впервые вступив в разговор. — Документы поступят в печать завтра вечером.

Я мысленно прикинул сроки. Времени достаточно для организации сложной, но эффективной операции.

— Сколько вы готовы инвестировать?

Лучиано переглянулся с Джакомо, затем назвал сумму:

— Пятьсот тысяч долларов для начала. Наличными.

Я присвистнул. Впечатляющая сумма, даже для криминального бизнеса.

— При использовании маржинального плеча в пять к одному это даст нам возможность контролировать позицию в два с половиной миллиона. — Я задумался на мгновение. — Но чем крупнее сумма, тем заметнее операция. Необходимо разбить ее на множество мелких покупок через разные брокерские конторы.

— Это ваша забота, — отрезал Лучиано. — Нас интересует только конечный результат. И, разумеется, никаких следов, ведущих к источнику капитала.

— Разумеется, — согласился я. — Передайте деньги моему человеку завтра утром. К вечеру среды наши позиции будут сформированы. В четверг, после объявления, мы начнем постепенный выход из акций. К пятнице завершим операцию.

— На какую прибыль мы можем рассчитывать? — спросил Джакомо, доставая записную книжку.

— При самом консервативном сценарии прирост на пятьдесят процентов за три дня. Это примерно двести пятьдесят тысяч чистой прибыли. При благоприятном стечении обстоятельств вплоть до ста процентов.

— Минус ваша комиссия, — напомнил Лучиано.

— Сорок процентов от прибыли, как мы договаривались, — кивнул я.

Лучиано снова затянулся сигаретой и выпустил кольцо дыма.

— Да, договорились. Но помните, мистер Стерлинг, я не люблю разочаровываться.

— Я тоже, мистер Лучиано, — с легкой улыбкой ответил я. — Одно разочарование, и вы потеряете веру в мои способности. Одно разочарование, и я потеряю гораздо больше.

* * *

Следующим утром, в шесть часов, когда большинство финансистов Уолл-стрит еще нежилось в постелях, я уже находился в офисе «Стерлинг, Харрисон и Партнеры». Операция требовала тщательного планирования и абсолютной секретности.

О’Мэлли ожидал меня с готовыми документами. Список брокерских контор в четырех разных городах, информация о подставных компаниях и кодовые фразы для телефонных переговоров. Я просмотрел бумаги, внес несколько корректив и утвердил окончательный план.

— Доставили деньги? — спросил я, сверяясь с биржевым календарем.

— Два часа назад, — О’Мэлли кивнул на портфель, стоящий у стены. — Пятьсот тысяч ровно, как договаривались.

— Распредели по точкам согласно схеме. И проследи, чтобы не осталось никаких бумажных следов.

О’Мэлли кивнул и вышел, захватив портфель. Он лично доставит наличные доверенным брокерам, которые проведут операцию от имени подставных компаний. Я доверял ему как самому себе, в таких делах надежность ценилась превыше всего.

Вооружившись аналитическими отчетами по Lockheed Aircraft Corporation, я углубился в изучение финансового положения компании. Хотя информация Лучиано казалась надежной, я всегда проверял все самостоятельно. Слишком многое стояло на кону.

Компания находилась в стабильном, но не впечатляющем положении. Их основной продукт, самолеты Vega, пользовался спросом, но не приносил сверхприбылей.

Это означало, что крупный государственный контракт действительно мог резко изменить стоимость акций. Рынок не ожидал такого поворота, что играло нам на руку.

К девяти часам прибыли первые сотрудники. Я принял обычный вид занятого финансового директора, проводя стандартные совещания и разбирая текущие дела фирмы. Никто не должен заподозрить, что параллельно я организую одну из крупнейших инсайдерских операций года.

В десять тридцать, за тридцать минут до открытия биржи, я вышел на улицу и приступил к реализации плана. Первый телефонный звонок из уличного автомата брокеру в Бостоне.

— Роберт Грей на связи, — произнес я, изменив голос и добавив легкий британский акцент. Под этим псевдонимом меня знали в узких кругах как состоятельного, но эксцентричного инвестора, который никогда не появлялся лично.

— Доброе утро, мистер Грей, — отозвался брокер. — Рад слышать вас снова.

— Джон, у меня появился интерес к авиационной промышленности. В частности, к Lockheed. Хочу приобрести тысячу акций при открытии.

— Сейчас не самый активный период для авиастроителей, сэр. Что-то конкретное привлекло ваше внимание?

— Просто диверсификация портфеля, Джон. Ничего особенного.

Так же небрежно я разместил еще четыре заказа