Анархия упадка. Охота - Алексей Владимирович Андриенко

Как бы то ни было, химера имеет человеческие гены, а его сопротивление такое громадное, что максимум на что способен святой на максималках, слегка его ослепить. А ещё это исцелило все мои раны.

Теперь, обратимся в монаха.

— Взывая к небесам, спрячу своё высокомерие… — пробубнил я, впитывая энергию неба и земли.

Монаха я тоже врубил на максималочку и сейчас каждая клеточка моего тела наполнялась силой. Уже в первые мгновения я могу двигаться как этот обтянутый мышцами лещ, но помимо голой силы есть техники управления энергией. Их у монахов, если быть серьёзным, до жопы.

— Вижу, ты способен в короткие сроки исцелять свои раны… И сейчас я чувствую в тебе, человек, куда большую мощь чем до этого. Выходит, ранее ты был настроен несерьёзно? — моё чутьё ощутило недовольство химеры. Он был оскорблен и чувство враждебности в нем моментом возросло до лютой ненависти. Даже черты морды изменились, став куда более хищными.

Он исчез с места, где стоял, рванув ко мне, но это уже не те скорости, с которыми мне было не совладать. Теперь я его видел и успевал среагировать. И даже больше. Я топнул ногой.

Простая, но очень мощная техника обороны сгустила воздух вокруг меня до немыслимого давления и в эту ловушку угодил Мэуре, замерев на мгновение.

Техника не предназначена для разрушения, но топнув, я всё равно расколол землю. Энергия сгустила воздух, а ответная инерция будто лёд расколола почву, ведь воздействие техники распространяется на всё вокруг меня в малом радиусе, будь то нечто материальное или энергетическое.

Стопа врезалась в локоть химеры со страшной силой и в этот удар я вложил синергию двух техник. Разрушения и толчка. Первое сломало противнику кости лап и рёбер, порвало рубашку мышц и нанесла сильные повреждения органам. Вторая техника отправила химеру в полёт, один в один как основная способность Торако. Отличная штука, как на ранних, так и поздних этапах пути монаха.

У способностей основанных на грубой силе есть один неоспоримый недостаток. Им нужна опора. Вот и эта химера чьи навыки исключительно физического типа, будучи в полете ничего не мог сделать. В отличии от меня.

Воздух толкнул меня вперед и вверх и сняв плети с пояса я стал хлестать ими химеру с сумасшедшей скоростью. Буквально за несколько секунд успел нанести сотню ударов, отчего хлысты просто сгорели от трения об воздух. Я бы мог пропустить энергию неба по ним, но даже в этом случае результат был бы тем же.

Незакаленный духовной энергией материал хрупок, как и всё в земном царстве.

Аккуратно опустившись, на угол крыши, с высоты оценил старания химеры пережить мою атаку.

Первым ударом я восстановил равновесие собственной души, заставив замолчать зарождающиеся сожаление. Я нанёс ему те же повреждения, которыми он недавно одарил меня. А ещё спустил нас на равные условия, доказав этому достойному противнику, что воспринимаю его всерьёз.

— Твоя дерзость и самоуверенность Мэуре, станет причиной гибели.

— По всей видимости… — он напряг руку и его смятая рука до этого висевшая как кривая плеть восстановила свою целостность. — Только я, из нас двоих, не относился ко всему серьёзно. — с легким дымком пропали остальные его раны, а также царапины на теле. Поразительная скорость регенерации.

Такое его способности давать не должны, но похоже есть нечто мне неизвестное. В самом начале всего я считал своё трёхкратное усиление единственной способностью, а она оказалась куда многогранней. А ещё, эта химера достаточно талантлива чтобы в короткие сроки открыть все возможные грани своего сосуда и типа энергии.

— Мэуре… — я продолжал накапливать и преобразовывать в себе энергию неба и земли и сейчас мне уже стали доступны такие техники, от которых кровь стынет в жилах. Но вместе с этим и сознание теряется так как поведение и взгляд на вещи существенно меняется. — Тигр не играет со своей с жертвой, он… — на этих словах над нашими головами пронеслись сверхзвуковые ракеты. Много ракет. И все они ударили по логову королевы.

Яркая вспышка на мгновение разогнала все тени, а после раздался звук множества взрывов.

Духовным зрением я начал замечать, как стремительно стали исчезать источники жизни. Химеры гибли, причем первыми из них исчезли крупные и насыщенные сгустки, генералы. Они попытались отразить атаку и конечно же у них ничего не вышло. Какие бы статы у тебя не были, ракетный удар есть ракетный удар.

Мэуре всё понял без слов, чутьё с мозгами у него в наличии, должен был осознать, чего произошло. Да даже если у него отсутствовала память человеческой жизни, то после штурма армии этот лещ наверняка осознал, то с чем пришли к нему далеко не самое грозное оружие из тех чего у людей в наличии.

— Самая яркая жизнь всё ещё теплится где-то под обломками. Поспеши, воин. — сказал я ему, смотря на горящее пламя от взрывов.

После моих слов химера сорвался с места и длинными прыжками понесся к логову королевы. Я чувствовал его эмоции и там был такой хаос, что не трудно догадаться чем это закончиться, когда он станет свидетелем смерти той, кого обязан был защищать.

Это будет потом. А сейчас, у меня были иные дела. Я вернулся к пемброку. Просто исчез и появился рядом с ним аккуратно вступив на землю.

Потоки энергии земной тверди мощной волной потекли в мои каналы. Источник силы и жизни чувствует монаха достигшего просветления и ставшего небожителем и желает приобщиться к моей мудрости. Увы, как бы несправедливо то ни было, земному царству никогда не познать небо. Пусть они и являют собой одно целое.

В земном царстве начинается жизнь, а в небесном она начинает своё путешествие к вознесению. В том цикле, где я развивал монаха, системные силы стали для меня чем-то незначительным, ведь симуляция земли с системой не ограничивается одним миром. Их безумное количество. И везде свои особенности.

Но сейчас это не важно.

— Дир, не нужно притворяться. Сейчас от меня сложно чего бы то ни было утаить. — дыхание, пульс, движение энергий и ещё много чего мне не составляло сложности ощутить. Включая происходящее вокруг.

Я видел, как воскрешенные мной солдаты в спешке уходили с поля боя. Для них мир только что кардинально изменился, всё же, они пережили смерть, а