Бремя власти III - Иван Ладыгин

«Верховный полководец достигает успеха без насилия; он покоряет сопротивление врага без боя; он захватывает города без осады», — мелькнула мысль в голове, и ирония Сунь-Цзы резанула по нервам. Здесь же было только насилие. Только бой. Только штурмовое безумие. И я был его острием.

Через какое-то время нам удалось вырваться на простор. Соборная площадь перед Храмом Христа Спасителя. Широкое пространство, открытое, как ладонь смерти. Идеальное место для убийства.

Наши первые ряды, измученные, но воодушевленные прорывом, хлынули на площадь. И тут грянул залп. Не с баррикад, не из окон. Стоящие перед самым Храмом, как последний рубеж, стройные шеренги республиканской гвардии Луначарского. Орудия, пулеметы, магические проекторы — все сплелось в единый сокрушительный удар, направленный в упор.

— Щит! — рявкнул я, вскидывая руку.

Золотисто-янтарная стена энергии взметнулась перед нашим авангардом. Снаряды, пули, лучи магии — все ударило в нее с оглушительным ревом. Щит дрогнул, заколебался, треснул в нескольких местах, но выдержал первую волну. За ним некоторые люди попадали на землю, оглушенные, контуженные, некоторые больше не вставали — энергия удара прошла сквозь щит, как ударная волна.

Сквозь дым и энергетическую рябь я увидел тех, кого искал все это время. Перед шеренгами гвардейцев, чуть впереди стоял Князь Олег Верейский — трясущийся, бледный, почти труп. Рядом с ним находилась его дочь, София — прекрасная, как ядовитая лилия, в боевом облачении, ее лицо было искажено ненавистью и страхом. Но вишенкой на торте в этой публике был именно… Он. Арсений Луначарский.

Он не был похож на паникера. Строгий темно-серый костюм сидел безупречно, пенсне блестели на переносице. В его руке не было оружия. Только трость. Но его аура… Она пылала холодной, сконцентрированной мощью Магистра. Он смотрел прямо на меня, сквозь дым и мой щит. Его взгляд был лишен страха. Лишь холодная оценка и… решимость.

Он поднял руку. Его пальцы сложились в сложную, древнюю магическую конфигурацию. Воздух вокруг него завихрился, сгустился. Температура упала мгновенно, иней запорошил камни площади. И тогда он выпустил его.

Не луч. Не шар. А стену. Стену абсолютного, голубовато-белого холода, шириной во всю площадь. Она помчалась на нас, неся в себе не просто суровую зиму, но какую-то запредельную пустоту. Ничто, выжигающее жизнь, кристаллизирующее кровь, разрывающее материю на молекулярном уровне. Запретное заклинание высшего порядка. Длань Костлявой.

Оно ударило в мой янтарный щит. Мой барьер, и без того ослабленный первым залпом, взревел, как раненый зверь, и… рассыпался. Сотни осколков магической энергии, как шрапнель, впились в ряды моего передового отряда. Люди замерзали на бегу, превращаясь в ледяные статуи, которые тут же разбивались от собственного веса или следующих залпов. Кровь замерзала на лету, образуя жуткие красные сосульки. Крик стоял нечеловеческий.

Я же легко отделался, заставив свой источник работать по принципу ядерного реактора. Заклинание Луначарского било в саму суть жизни, поэтому мне пришлось сплести защитный барьер вокруг своего духа.

За первой волной холода помчалась вторая.

Я видел, как лидер республиканцев опустил руку. Ни тени сомнения. Ни капли жалости. Только выполнение долга. Хладнокровное уничтожение врага.

В моей груди закипели азарт битвы и радость от встречи с сильным противником… Я понял, что с игрой в «Брусилова» пора было заканчивать.

Я усмехнулся. Уголки губ поднялись в жестокой усмешке, не имеющей ничего общего с маской генерала.

— Ну что ж, — пробормотал я себе под нос, глядя на несущуюся стену смерти. — Приступим.

Глаза мои вспыхнули, как два куска золотого сплава. Над головой завихрилась солнечная аура. Я рванул Вторую Печать Солнца. И дикая, необузданная, древняя сила хлынула в меня, сжигая остатки усталости, боли и сомнений. Больше никаких масок. Только возмездие. Только огонь.

Глава 12

«Зачем мужчине нужна женщина? Чтобы иметь собеседника, любоваться красотой и спихнуть на чьи-то плечи заботы по дому? Но пообщаться всегда можно с друзьями или, в крайнем случае, в интернете; красоту увидеть на экране, в глянце или на подиуме; борщ можно заказать в кафе, бельё сдать в химчистку, а посуду поставить в посудомоечную машину. И когда мужчина понимает, что прекрасно может всё это себе обеспечить, то задаётся вопросом: а зачем мне впускать в свою прекрасную размеренную жизнь женщину? Вот он и меняет пассий, потому что постоянно ищет чего-то нового… До тех пор, пока вдруг однажды не поймёт, что посматривает на часы и предвкушает встречу с одной-единственной женщиной. Женщиной, которая не выглядит, как Джоли, не говорит, как Канделаки, не поёт, как Фабиан, не вышагивает по красной ковровой дорожке, как Лопез. Но что-то в ней есть. И это что-то — особый магнетизм, который не купишь в магазине, не закажешь по интернету, не возьмешь в кредит. После встреч с ней, он чувствует себя вдохновленным, ему хочется что-то сделать, придумать, разработать, удивить окружающих. В конце концов, просто хочется ЖИТЬ!»

Олег Рой

* * *

Дым висел над Москвой густым, черным саваном, он рвался лишь багровыми всполохами взрывов и холодным сиянием боевой магии. Отсюда, с пригорка на опушке леса, город напоминал гигантского зверя, издыхающего в предсмертных судорогах. Грохот канонады, сливаясь с отдаленными криками, долетал и сюда, ледяными иглами впиваясь в сознание.

Игорь Железный Ветер стоял неподвижно, как изваяние. Его золотистые волосы, собранные в строгий хвост, трепал ветер, который смердел гарью и смертью. В пронзительно-голубых глазах бушевал ураган: ярость, стыд, жгучее желание действовать. Вид полыхающей столицы, где его бывшие соратники по ЛИР и верные Империи силы вырезали друг друга в бессмысленной мясорубке, был хуже любого кошмара Запределья.

— Это не наша война, Игорь!

Рука легла ему на плечо, теплая, знакомая. Он не обернулся, так как знал этот родной голос. Людмила. Легендарная охотница. Ее каштановые волосы, обычно собранные в практичный узел, сейчас рассыпались по плечам, обрамляя невероятно красивое, но сейчас предельно серьезное лицо. Ее зеленые глаза, обычно насмешливые или яростные в бою, сейчас смотрели на него с тревогой и… укором.

— Ты… ты уже один раз окунулся в политику, и снова желаешь поучаствовать? — девушка говорила резко, почти жестко. — Смотри, что из этого вышло! Город в огне, люди гибнут не от демонов, а от рук таких же людей! Разве мы для этого клялись Ордену в верности? Разве для этого принимали обеты по защите человечества?

Игорь сжал кулаки