Стужа - Ал Коруд

Василий так удивился, что опустил ствол самострела.

— Какой светлый?

— Тот, что Тесака побил. Я смотрел этот бой сквозь щель наверху. Нас туда за два помывочных талона пустили.

Фролов догадался, что парень говорит про тот бой, после которого у Фаткулина и начались неприятности со службой охраны.

— Ты кто?

— Я Крас, кэп. Убираю технологический минус третий.

— Скрипучие снежинки!

— Вы не бойтесь, я парень сообразительный. Тут все и всех знаю.

— И про Пастора?

— Он добрый, нам с Милой помогает.

«А пацан сообразительный!»

— Светлый где?

— Идите за мной.

Фролов крякнул, но решил, что иного выхода нет. Да и не похож был этот Крон на соглядатая Рахмона. Спасатель передвинул удобнее подсумок с запасными магазинами, поправил рюкзак и выдохнул:

— Веди! Но смотри у меня!

— Не ссы, кэп!

И пацан тут же исчез из поля зрения. Василий не сразу понял, что тот нырнул в технологический лаз. Спасатель покряхтел, но полез следом. Было темно, сыро и жутко.

Как так? Строили станцию такие же люди, а современные жители спустя столько лет разобраться во всем этом не могут? Василий по малолетству не помнил, как заканчивали строительство. Да и жил наверху, постоянно обучаясь премудростям работы спасателей. А достраивали тогда в самом низу и по бокам от основного «кокона». Так что куда делись строители и их планы ему было неизвестно. В первые послекатастрофные годы и наверху работы да забот хватало. Они редко вспоминали о подобных этому щуплому пареньку «Детях подземелья».

Вот потому сейчас и огребают. Можно, конечно, свалить вину на администраторов. Это ведь те упустили социальные противоречия на уровнях. Необязательно использовать лишь насилие для упрочнения порядка. Но для этого ведь требуется работать? Сидеть в удобном кресле, сыто жрать и пользовать шлюх намного приятней. Но и им «под Куполом» следовало давно обратить внимание на происходящее. Ведь ребята все видели и ждал его, командира шага. А тот слишком был занят собой и собственными переживаниями. А сейчас ни Светы, ни… Интересно, где нынче Татьяна? Василий внезапно вынужден был признать, что женщина его взволновала. Или это просто зов плоти? Выхлоп тестостерона. Ничего, разберемся!

Крас был более щуплым и ловким. Командир СпаСа вылез на технологическую площадку чуть позже. Проржавевшая решетка вместо пола откровенно пугала. Потому что под ней, на пару метров ниже плескалась Топь. Они на самом дне станции. В месте, не отмеченном ни на каких планах.

— Куда дальше?

Крон не ответил, но смотрел куда-то дальше, держа в руках фонарик с красным фильтром. Наконец, впереди также мигнуло красным.

— Пошли.

Проход располагался на таких же ржавых решетчатых конструкциях. Но пацан, казалось, всегда знал, куда шагнуть. Было заметно, что он тут не новичок. Внизу что-то неясно плескалось в воде, сверху капало, было жарко. Странно. Василий больше привык к холоду. Футболка под спецовкой быстро промокла от пота. Наконец, они остановились перед дверью. Такая же ржавая, с круглым запором она была сейчас дружелюбно распахнута.

— Вася, заходи.

— Прохор? — Фролов быстро оглядел небольшую комнату. Пара топчанов по бокам, стол, на нем непонятного назначения приборы. Свет давала переносная лампа. — Почему мы здесь? Где остальные?

Бывший инженер секции очистки вздохнул и показал глазами на топчан.

— Крас, скажи Миле, чтобы принесла нам кофе.

— Оки!

Подождав, когда пацан исчезнет, десница Пастора уставился своими блеклыми глазами на командира СпаСа.

— Плохи наши дела, Василий. Поздновато мы рыпнулись.

Фролов догадался:

— Набиев выступил первым?

Прохор вздохнул.

— Если бы только он, то мы смогли договориться. Рахмон человек жесткий, но далеко не дурак. Он использовал обычные человеческие слабости и вовсе не желал ни владетелям «Ночи», и ни вам «Выходящим» зла. Заключили бы просто новый договор. Где-то пришлось бы потесниться или унять амбиции.

— И Пастор бы согласился?

— У него свой путь. Он давал отдохновение там, где царила полнейшая безнадега. Не задумывался, почему твоя Света приходила к нам?

Ответный взгляд прожег Десницу насквозь. Тот даже боязливо отодвинулся от командира. Раздались легкие шаги, и в комнату вошла девушка с подносом.

— Дядя Прохор, кофе готов, но печенья нет. Только лепешки остались.

— Спасибо, солнце, и на этом.

А Василий её сразу узнал. Это та блондинистая девица, которую застукал строгий страж на их уровне. Шустрая девушка. Умытая, с жизнерадостной улыбкой на лице она отчего-то здорово понравилась мужчине. Откуда такая крепкая репка появилась на нижнем уровне? Наверняка без вмешательства кого-то из верхних не обошлось. Случалось, и такое. Дети вне брака, но с поддержкой сверху. Лучшее питание, талоны на фито.

— Вам с пастой или как?

Василий не сразу ответил. Так близко сейчас к нему находилась девушка. Яркие глаза, улыбка, хорошие зубы, запах. Да что с ним такое!

— Э…

Мила лыбилась не только губами, в глазах плясали чертики и смешинки. Она точно знает, какое впечатление производит на мужчин.

— Это паста из белковой смеси. Вкусная, не пожалеете.

— Ну если вкусная, то давай — лицо Фролова также разошлось в широкой улыбке. В молодости та очень нравилась женскому полу. Девушка между тем продолжала ухаживать за важным гостем. Налила пахучий напиток в фарфоровую чашку, затем ловко намазала желтой пастой тонкую лепешку из бобово-зерновой смеси. Та по идее должна была стоить огромных средств. Больно уж расточительно готовить такое блюдо из настоящих продуктов.

— Кушайте, пожалуйста.

— Спасибо.

Девушка повернулась и ушла, покачивая бедрами. В приталенном комбинезоне это особенно смотрелось пикантно. Василий невольно уставился ей вслед и лишь затем заметил ехидный взгляд Прохора.

— Понравилась? Огонь девка!

— Кому-то сейчас будет больно.

Десница не унялся:

— Если это из-за Светки, то ты давно отрезанный ломоть. Она рассказывала, — Фролов отложил в сторону блюдце, Прохор тут же засуетился. — Да ты что! Она жалилась мне как старому знакомому.

Командир СпаСа уперся глазами в серую бетонную стену:

— Почему она при мне молчала?

— Человеческая душа-потемки, Вася. Ты пей, пока чай не остыл. Нам силы в ближайшее время потребуются.

Фролов заставил себя выпить и съесть все. Чисто из уважения к гостям. В горло ничего не лезло. Внезапно стало так плохо, хоть на стенку кидайся. Он забавлялся с любовницей, когда его жена страдала.

— Иваныч, не раскисай! Крас!

Как этот парень умел бесшумно двигаться! Фролов только сейчас обратил внимание на его