Стужа - Ал Коруд

полумраке возникала мрачная картина падения обреченных в густую и вязкую биомассу. Всплеск и человек исчезал навсегда. Как будто нечто его сразу утягивало на дно и начинало жадно жрать. Василия аж передернуло. Он уже побывал в той проклятой жидкости, что кормила всех людей станции.

— Фаллический символ! Как они могут! — выдавил из себя Эльдар после жуткой сцены, где скидывали в Топь женщин. Одну из них Василий узнал.

— Татьяна!

Тусклая надежда на лучшую жизнь тут же погасла. Противник был силен и неимоверно жесток. И не боялся это показывать, ужасая жителей станции своими кровавыми возможностями. Участники переворота несколькими точными ударами зачистили всю оппозицию. Эта запись была сделана для того, чтобы напугать остальных. Жестокость обычно поражающе эффективна на первых порах.

— Прохор, это идет по трансляции?

Бывший Денница в одночасье уничтоженной секты даже не шелохнулся.

— Еще и это.

После сцены казни шло сообщение Набиева. Выглядел тот странно, смотрел как будто мимо экрана, говорил механически, без эмоций. Наверняка запись делалась под контролем. Начальник службы безопасности информировал о готовящемся мятеже, о его подавлении и сообщал, что ситуация находится под контролем Службы Безопасности. Он также уведомил о том, что выборы новой Администрации пройдут в скором времени. И обвинил мятежников в убийстве старых директоров. Призвал всех сохранять спокойствие и не прерывать работу.

— Заметь, о нас ни слова.

Фролов задумался:

— Попытаются договориться?

— Тогда зачем убили Соболева? Да нет, Иваныч, просто мы следующие на вылет. Зачем разговаривать с мертвецами?

— Не понял. А как они потом будут с Куполом работать? Этому полисов и техников пищеблока не научишь. Да и кто учить будет? Кроме нас нет на станции специалистов.

Василий знал своих людей. Не пойдут они на услужение к убийцам.

— По ходу дела мы им уже не нужны. Эта зараза похожа на ту, что произошла на двадцать третьей.

Командир СпаСа соображал быстро:

— Прохор, а есть связь с Куполом? Ты что там, застыл? Хоронишь себя заранее?

Бывшего инженера не сразу получилось вернуть в реальность. Помог крепкий подзатыльник и глоток высокоградусного пойла, что хранилось во фляжке. В это время Эльдар ненадолго отлучился и вернулся взволнованным.

— Парней отослал за подмогой.

— А она еще есть?

Спасатель ухмыльнулся:

— Да тут вовек около Топи в ходах не разберешься. Всех все равно не найдут.

— Тогда как Пастора и остальных взяли?

— Элементарно — внедрение внутрь их группы. Да и директора на этом же погорели. Кто из них проверял тех девок, что в последнее время эти удоды наняли больше для обслуги, чем работы. Фапнули на сладкое, идиоты непуганые. Заговорщики знали, что делать. Пообещали девчонкам хорошую жизнь после переворота. Ты плохо знаешь условия существования на нижних уровнях. Там ради такого пойдут на все. Позже и их…

— Зачем так жестоко?

— А зачем им свидетели?

Фролов поник:

— Как же гнусно…

Фаткулин вздохнул. Он отлично понимал командира. Наверху правила иные, еще живут по старинке. Каждый держится за другого. Но они находятся в привилегированном положении за прошлые и будущие заслуги. Да и шкурой постоянно рискуют. Об этом знает вся станция и потому претензий им никогда не предъявляет. Нижних вообще устрашает одна мысль о выходе в стужу. Для них это настоящее геройство!

— Похоже, что вегетарианские времена прошли. Новым хозяевам важнее не закон, а власть. Власть настоящая и без пределов. Зато сейчас их все будут беспрекословно слушать.

— На одном лишь страхе?

— Будет порядок, будут слушаться. Устроят систему внятных социальных лифтов, на них еще молиться станут. Знаешь, сколько сейчас сотен жителей Низа наверх продвинутся? Ведь ресурсы на самом деле на станции имеются. Мне техники давно говорили, что мы можем выращивать злаковые и овощи в большем количестве. Но старая Администрация тормозила перемены в пищевой цепочке. Им и так было хорошо. А чернь прожила десятки лет и еще проживет без вкусного и питательного. Талоны на фито, талоны на лечение, талоны на избранные продукты. Слишком много ограничений и мало возможностей. Вот молодые полисы пошли за заговорщиками. Те же разом станут на высшую ступень и будут иметь все.

Фролов с удивлением слушал своего лучшего следопыта. Пока он занимался самоедством, этот мужчина много искал и размышлял.

— То есть по твоему мнению коллапса не произойдет?

— Так на двадцать третьей живут как-то.

— Не понял. Тебе откуда известно?

— Кэп, ты меня удивляешь. Помощник Михалыча же рассказывал. Он обслуживал их Купол и общался с Выходящими двадцать четвертой, что пересекались с местными из двадцать третьей. Они ему по секрету и рассказали. Почему-то Директора двадцать четвертой не хотели широко обсуждать те новости. Ну не хотят люди общаться, это их дело. Живы и выполняют общую программу. Делятся открытиями, но целоваться ни к кому не лезут.

— Вот оно как? Закуклились внутри и выживают. Слушай, а их секреты не могли узнать наши заговорщики?

— Чего нет? Они нас давно слушали и следили. Просто мы ничего не затевали. А как только начали подозревать неладное, так все и случилось. Мы же единственная неподчиненная и к тому же вооруженная сила на станции. Наверняка эта сука Гарян со своими подельниками уже со всеми договорились. Сектанты были безоружны. Эти пацаны из группировок разобщены и оружия у них кот наплакал. Кому тут сопротивляться?

— Прохор, связь с Куполом есть?

— Только один канал рабочий остался. Заговорщикам его физически не перерезать. Туда им доступа нет. Идите сюда.

На старинного дизайна черно-белом экране вырисовывалось встревоженное лицо Прохоревича.

— Василий, как я рад тебя видеть! Особенно сейчас.

— Как ваши дела?

— Скажу сразу. Отбились, но пришлось уйти под Купол. Уровень А удержать полностью не было никакой возможности. Входы и выходы на основные коммуникации с самого начала контролировали люди Набиева. Мы поздно спохватились.

— Настигли вас врасплох?

Глава инженерной группы Купола помрачнел еще больше.

— На людей Гаряна сейчас почти все службы работают. Мы пытались по своим каналам договориться с нижними, но никто не ответил.

Василий грустно констатировал:

— Скорее всего, их нет в живых. На постах новые люди. Мы для них изгои.

— Во как?

— Вы сейчас где и сколько вас?

Прохоревич куда-то обернулся, потом ответил:

— Тут еще не все. Люди еще добираются. Твои почти в полном составе, даже семьи вытащили. Гараж и большая часть подкупольщиков тоже тут.

— Лифты еще наши?