Ткач Кошмаров. Книга 4 - Юрий Розин

Забавно и иронично было то, что с точки зрения клановых традиций мои проводники были куда ближе к таким вот «смешениям», чем к каноничным техникам.

— Паук против гибрида, — пробормотал я.

Клинок рассек воздух с тонким свистом, уже раскалившись до такой степени, что оставлял за собой раскаленные следы. Я отпрыгнул в сторону, цепляясь нитями за потолок. Созданный лезвием серп энергии чиркнул по каменной колонне, оставляя за собой оплавленную борозду.

— Бегаешь, как настоящий паук, — бросил он.

Я проигнорировал его попытку вывести меня из равновесия, разворачиваясь в воздухе и выпуская две конечности ему в грудь.

Одеяния Девы заволновались, поглощая удар, но они не были идеально отработаны до полной непроницаемости и плавности, как у бойцов Спика. К тому же каждая техника требовала концентрации, а он использовал три сразу.

Слева грохот Рагана сливался с рёвом его противника — отец сражался проти троих противников сразу, чтобы компенсировать разницу в численности, но и этого было недостаточно для теневиков, чтобы его подавить.

Справа двое наших Ледников — Гарт с двуручным мечом и Зегаон с парой коротких клинков — сдерживали остальных вражеских бойцов: троих Ледников и больше десятка бойцов сферы Буйства Стихий.

Их противники, наоборот, держали инициативу, особенно успешно противостоя паре оперативников за счет самых разнообразных комбинаций техник, принадлежащих не только двенадцати герцогским кланам.

Тем не менее среди противником Гарта и Зегаона не было никого, кто специализировался бы на скоростных или дальних атаках, за счет чего бойцам Регул было возможно держаться, пусть и уйдя в глухую оборону.

И мой противник прекрасно понимал, что его вмешательство могло бы перевернуть ход сражения в самой большой из групп, а затем, вероятно, сломать и весь наш строй, потому то и дело старался улизнуть от меня и помочь союзникам.

Но, хотя я и не мог поспевать за его скоростью, в вопросе поимки и удерживания противника моим приемам не было равных даже среди герцогских техник. И каждый раз, когда он пытался от меня отвязаться, его путь блокировали нитяные ловушки, сети или просто натянутые прямо в воздухе струны.

В конце концов он не выдержал и бросился в почти безрассудную прямую атаку. Он рванул ко мне, клинок сверкнул, я едва успел отклониться. Лезвие прошло в санитметре от плеча, но даже через защиту нитей я почувствовал жгучую боль.

— Ты не Регул, — бросил он презрительно.

— Иногда это и не плохо, — хмыкнул я, после того как выдохнул прямо в лицо подобравшегося слишком близко бойца ядовитое облако, заранее подготовленное в герметичном мешочке из нитей.

Он замедлился. Всего на секунду — яд в такой концентрации не сумел бы ни парализовать, ни тем более убить мастера сферы Сдвига Тверди — но этого хватило.

Мои энергетические копья вонзились ему в живот, пробив Одеяния. Однако радоваться победе было рано.

Теневик усмехнулся кровавой улыбкой, и в этот момент его клинок вспыхнул еще ярче прежнего, рванувшись вперед с огромной скоростью. Я едва успел уклониться, но пришлось разорвать дистанцию, при этом дематериализовав паучьи лапы, чтобы они, вонзенные в его тело, не мешали двигаться.

В результате, хотя мне удалось сильно его травмировать, повреждения от тонких и прямых, как пики, ног, были далеко не такими серьезными, какими могли бы быть, если бы я успел хотя бы провернуть их в ранах.

По идее любое, даже не настолько серьезное повреждение, было все равно что дыра в воздушном шарике, через которую Поток вытекал начинал стремительно вытекать из тела.

Но на уровне Ледника значительная часть энергии уже содержалась не в теле, а в самом Леднике, в результате чего, хотя физические возможности после ранения заметно понижались, на применение техник это почти никак не влияло. Единственное: расход энергии, которую так или иначе нужно было проводить через тело, заметно повышался.

Более того, судя по всему теневик, осознав, что теперь время было против него, решил удариться во все тяжкие и убить меня любой ценой, пусть даже ценой собственной жизни.

А после того, как он вспыхнул энергией и перешел на самоубийственные атаки, отражать его нападения стало не просто трудно, а смертельно опасно. В какой-то момент скорость восстановления паучьих лап стала не поспевать за скоростью его ударов, а обычные нити его огненный клинок рассекал и вовсе как масло, так что атаки начали доходить до моей нитяной брони.

И хотя она гасила львиную долю урона, часть повреждений, и в особенности жар пламени, все-таки проникали внутрь через паутину и доспех, так что я быстро начал покрываться ссадинами, порезами и ожогами, урон от которых был самым неприятным, потому что имел накопительный эффект.

Дальше так продолжаться не могло. Возможно, я бы и сумел выстоять до тех пор, когда у моего противника кончится Поток, но после этого шансов на участие в дальнейшей операции у меня бы не осталось никаких.

Нужно было придумать что-то, что позволило бы мне полностью перевернуть ситуацию, что-то неожиданное, что станет шоком даже для такого умелого бойца, как мой противник.

Мысль пронеслась как удар молнии. Я резко дернул нитями, создав между нами барьер из переплетенных энергетических волокон для отвлечения внимания. А сам, глубоко вздохнув, полностью отпустил Ана, перенеся оба своих Я в него.

Белый паук вырвался из-под кожи на моей груди. Мир на мгновение превратился в размытое пятно — я больше не чувствовал рук, ног, даже собственного дыхания.

Но нити, уже выпущенные ранее, сохраняли связь. Я дернул их, заставив свое тело совершить неестественно резкий кульбит влево, словно куклу на невидимых веревочках. Мое тело двигалось теперь с механической точностью, без плавности живого существа.

Клешня просвистела в сантиметре от горла, вонзившись в каменную колонну позади и разрезав ее пополам, как нож масло. Обломки с грохотом рухнули на пол.

Сам же я между тем, оказавшись в теле Ана и ощущая странную двойственность восприятия из-за того, что в таком состоянии второе мое Я слилось с самосознанием Ананси, уже скользил по потолку, оставаясь невидимым в дыму и тенях.

— Что за… — теневик озирался, чувствуя подвох, но было уже поздно.

Я черпнул из Ледника Ананси вдосталь чистой энергии — и из его брюшка вырвался бур, сплетенный из тысяч вращающихся нитей. Конструкция напоминала штопор, каждый виток которого был острее лучшей стали, и им я ударил врага в спину.

Удар пришелся точно между лопаток. Одеяние Девы, чья целостность уже