Ткач Кошмаров. Книга 5 - Юрий Розин

Мы познакомились с ним, когда я прибыл в Бамран для очередной сделки. Вот только на этот раз не я нашел представителя страны. Это Феор обнаружил меня, несмотря на всю маскировку, и появился, чтобы «поздороваться».

С тех пор мы… ну, не дружили, конечно, но находились в приятельских отношениях. Хотя то, что Феор, как и Юлианна, является аномальным мастером Потока сферы Проявления Жизни, он мне никогда напрямую не озвучивал, я не давал намеков, что знаю об этом, а он ничего не делал с тем, что я об этом знаю.

— Вы играете в свои игры, — пожал я плечами, — я — в свои. Такого большого игрового стола, как Ассамблея, должно хватить на всех.

— Думаешь, у нас есть интересы на Ассамблее?

— Подобное событие в преддверии войны… я бы удивился, если бы таких интересов не было.

— Допустим, — хмыкнул он. — Но ты ведь хочешь не просто использовать Ассамблею. Ты хочешь перевернуть ее с ног на голову. Мне-то в целом плевать, но не думаю, что остальные разделяют мою флегматичность.

— Если я правильно понял, у вас есть свои правила. И вмешательство в мой план — нарушение этих правил.

— Как мне плевать на твой план, так кому-то может оказаться наплевать на правила, — более серьезным тоном произнес Феор. — Ты и так баламутил воду последние три года. Твои действия на Ассамблее могут стать последней каплей. Никто не станет разбираться в твоих мотивах.

— Я не собираюсь сражаться с ними в лоб. Мне лишь нужно поднять шум, достаточно громкий, чтобы они уже не смогли его заглушить.

Феор улыбнулся, но в его улыбке не было веселья. Он поднял бокал в немом тосте, его глаза говорили: «Я предупредил». Мы оба знали, что грядущие дни определят не только исход Ассамблеи, но и судьбу многих из нас.

Однако, я уже принял решение. Шум должен был быть громким.

Кивнув ему напоследок, я развеял и этот отблеск, оставшись в одиночестве внутри кокона.

Удовлетворение от успешного разделения сознания натрое и понимания того, что и у Курта, и у Архана все идет по плану было острым, но кратковременным и сменилось холодной задумчивостью.

Предупреждение Феора висело в воздухе. Мой план на Ассамблее был рискованным и без того, но против таких сил он мог оказаться бесполезным. Мне нужен был козырь. Последний аргумент.

Я встал и Ананси, чье огромное тело безмолвно покоилось среди скал, отозвался глухим, внутренним гулом. Пришло время для финального эксперимента, венчавшего три года скитаний и сбора знаний — создания второго проводника Потока.

Глава 14

Мы вышли к горному озеру, чья поверхность была идеально гладкой, как черное стекло, отражая холодные звезды. Это место я выбрал не случайно — водная гладь была природным усилителем и стабилизатором природной потоковой энергии.

Из сумок, которые притащил Ананси на своей спине, я начал извлекать реагенты, собиравшиеся по крупицам по всему миру. Пыльца векового древа из священных рощ Аквилона, растолченный рог ледяного червя с североного полюса, капли магмы из подводного вулкана… Каждый компонент был уникален и добыт ценой немалых усилий.

Обработка и подготовка всех ингредиентов заняла три дня. Потом я начал рисовать.

Кистью из нитей я наносил сложнейшие узоры прямо на воду. Реагенты, смешанные с концентратом чистого Потока, ложились на неподвижную поверхность и не расплывались, удерживаемые на месте миллионами невидимых энергетических нитей, которые Ананси растянул под водой, создав идеальную, невидимую основу.

Ритуал призыва первого проводника, того, что породил Ананси, был детской забавой по сравнению с этим. Тогда, чтобы в первый раз разделить душу, мне были нужны по большому счету только возможность и катализатор.

Теперь же, чтобы повторно разделить душу, ставшую прочнее и жестче, но вместе с тем и куда более хрупкой, требовалась сложнейшая установка из переплетенных жил Потока, мощнейший механизм, который сможет аккуратно и точно разделить самую мою суть во второй раз также успешно, как и в первый.

Согласно моим исследованиям, собственный объем Потока проводящего ритуал не мог быть ниже начальной стадии Зыбучих Песков — лишь такая энергетическая масса могла стабилизировать процесс и не быть поглощенной формирующимся существом. Благо, Ананси, несмотря на то, что его фактическая стадия была ниже, уже обладал достаточным количеством энергии.

И объем энергии был лишь первым и самым простым условием.

Я чертил символ за символом, круг за кругом. Некоторые узоры светились неземным светом, другие поглощали его, создавая воронки тьмы на водной глади. Ананси помогал, был моими руками, точным инструментом, воплощающим мой замысел с безупречной точностью.

Но даже глядя на эту растущую, невероятно сложную структуру, я чувствовал ледяную дрожь в основе своего существа. Это могло не сработать. Я все еще не был уверен в стабильности конструкции, а теория гармонического резонанса была проверена лишь в симуляциях.

Один неверный элемент, одна неверно просчитанная переменная — и высвободившаяся энергия просто убьет меня без единого шанса на спасение.

Но отступать было поздно. После разговора с Феором я понял — если я не сделаю этого сейчас, если у меня не будет этого козыря, этой силы, то последствия моих действий на Ассамблее могут стать для меня фатальными.

Последний символ был нанесен. Озеро превратилось в гигантскую, сияющую в ночи мандалу, от которой исходило низкочастотное, заставляющее вибрировать кости гудение.

Энергия, заключенная в реагентах и нитях, была колоссальна. Я стоял на краю этой светящейся пропасти, чувствуя, как мои собственные резервы напряглись до предела, готовые влиться в ритуал для его стабилизации.

Я мысленно обратился к Ананси, к той части его сознания, что была неразрывно связана со мной.

— Готов?

Ответом был не звук, а волна абсолютной, звериной уверенности, смешанной с нетерпением.

Я сделал глубокий вдох, которого моему энергетическому телу не требовалось, по старой земной привычке.

— Начинай.

Без малейшей паузы его левая рука, чудовищная конечность с дополнительным локтем и когтями, способными резать сталь, резко дернулась и замерла в воздухе. Затем, с глухим, влажным звуком, похожим на ломающуюся толстую ветку, она отделилась от тела в области плеча, отрезанная тончайшей нитью.

Я не почувствовал боли — это ощущение осталось в моем физическом теле, превратившемся в мутанта, — но сквозь связь с Ананси до меня донесся мощный всплеск чисто физиологического стресса.

Из раны хлынула густая, темная кровь, но тут же десятки тончайших нитей, словно живые бинты, туго перетянули культю, останавливая поток. Я