Чиновник - Владимир Анатольевич Тимофеев

нижних откосах нет. Дождь, ветер, снег, солнце, мороз, оттепель, переход через ноль, постоянные циклы оттаивания-замерзания. Настанет весна, часть кладки на месте отливов разрушится. Нам это надо? — взглянул на навостривших уши электрика и механика.

— Не надо, — помотали те головами.

— Значит, придётся ставить.

— Уговорил, — засмеялся Геладзе. — А как закончите, подходите в прорабку. Посмотрим, сколько вы за сегодняшнее заработали...

Отливы на установленные четыре окна ставить всё же не стали. Чуть поразмыслив, Николай решил подождать. Специально готовить раствор под «подстилку» не было смысла. Вот когда кладка пойдёт, тогда можно и заморочиться. Но сами отливы надо всё-таки подготовить. А после, как минимум, прогрунтовать. Ведь оцинковку на стройке в пятидесятых, как правило, не использовали, покрытия делали из простого металла, а потом красили; и кровлю, и сандрики, и флюгарки, и водосточные трубы.

Закончив с работой — капельники на заготовках Николай сделал сам, грунтовку поручил обучаемым — все двинулись к мастеру.

— Ну, что? Шабаш на сегодня? — поинтересовался Геладзе, когда они ввалились в бытовку.

— Шабаш! — Стрельников бросил на тумбочку рукавицы и плюхнулся на табурет перед мастером.

— Будем считать?

— Считаем...

Подсчёты заняли около четверти часа. И хотя калькулятора у Геладзе, понятное дело, не было, зато были счёты, обычные «магазинные», и мастер ими довольно умело пользовался.

— Ну, вот, — сообщил он, когда закончил щёлкать костяшками. — Если всё закрывать по ЕНиРам, без хитростей и без зимних наценок, то получается, что сегодня вы на троих заработали... восемьдесят четыре рубля шестьдесят копеек.

— А если зиму включить? — спросил Николай.

— А если зиму... ноябрь... там по разным работам наценки разные... — полистал мастер справочник. — То выйдет рублей примерно на семь, на восемь побольше...

— Без всяких накруток? — уточнил Стрельников.

— Да. Без накруток... Почти...

— Так это что, значит, получается? — почесал в затылке Запятный. — Мы, получается, неполный день отработали чисто по сделке, и чисто по сделке нам полагается по полторы полли́тры на брата? Ну, в смысле, где-то по тридцать с копейками?

— А в месяц тогда выходит... семьсот-восемьсот, да? — задумался Шестаков.

— Да. Где-то так. А, возможно, и больше, — подтвердил Николай. — Но это если работу любую производить, а не по специальности, на которую нанимался. Работаешь каменщиком, будь готов, если кладки нема, штукатурить, трубы тянуть, провода, окошки с дверьми устанавливать, траншею прокладывать, фундаменты ставить, плиты монтировать, кровлю... А будете только что-то одно уметь... Ну, кто же вам тогда доктор? — развёл он руками...

Когда Шестаков и Запятный, озадаченные свалившимся на них «откровением», отправились по домам, Георгий Гурамович поставил на плиту чайник, достал из подстолья сахар, заварку и с интересом взглянул на задумавшегося непонятно о чём бригадира:

— А ты-то, Нико́, чего домой не идёшь? Полвосьмого уже, рабочий день кончился.

— Кончился — это верно, — огладил несуществующую бороду Николай. — Да только ведь завтра всё повторится.

— Что именно?

— Новые люди придут. Им надо фронт работ назначать. Смотреть, что умеют, а что не умеют. А умеют, я полагаю, они существенно меньше, чем не умеют...

— Хочешь, чтоб я помог? — прищурился мастер.

— Да было б неплохо. Да.

— Ну, значит, помогу. Учить людей через труд, через... материальную заинтересованность — это правильно. Как раз по заветам Макаренко. Пусть даже это не дети, а взрослые... Взрослые дети... Ты чай, кстати, будешь?

— Буду.

— Ну, вот и чудненько...

Заваривать чай Геладзе умел. И явно не только из чайных листьев солнечной Грузии, но и из чего-то ещё, навроде кинзы или какого-нибудь, прости господи, бергамота.

— А вы сами-то, Георгий Гурамович, чего домой не идёте? — спросил Николай, отхлёбывая из чашки.

— Так а чего мне там делать? Нино́ моя тоже с работы приходит поздно, в полдевятого-девять, не раньше. Вот я и стараюсь, чтоб вместе с ней приходить.

— А что у неё за работа?

— Заведующей в кооперативном хозяйственном. Это на Герцена, ближе к речному. Вёдра, лопаты, грабли, топоры, молотки, москате́ль...

— Лаки, краски, извёстка, — продолжил Стрельников, улыбнувшись.

— Ага. Удобрения, химикаты, конский навоз в мешках... Можно даже крысиный яд прикупить, если нужно.

— Не-а. Крысиный яд мне не нужен, — хохотнул Николай. — А вот химикаты...

— Фотографией увлекаешься? — попробовал угадать собеседник.

— Да нет, другое, — покачал головой бригадир. — Прикидываю, чем можно раствор зимой затворять, чтобы при минусе не замерзал.

— А тут и думать-то нечего. Спиртом! — предложил со смехом Геладзе.

— Спиртом нельзя, — вернул смешок Николай. — Если начнём туда спирт добавлять, раствор тогда есть начнут. А если всё же замёрзнет, то грызть. Поэтому спирт отпадает. Хотя если честно, идея богатая. Одобряю...

Они чуток посмеялись, а затем мастер припомнил, что раньше в раствор золу добавляли. Ну, и соль иногда, но от неё вреда больше, чем пользы. А вообще, у них в Вологде, да и в области, здания невысокие, поэтому чаще всего кирпичную кладку кладут или способом замораживания или же в тепляках. Но тепляки — это муторно и не всегда получается. А ежели, скажем, бетон укладывать, то только в фундаменты. Там масса большая, а цемент, когда схватывается, тепло выделяет и, получается, сам себя греет. Ну, если, конечно, бетон привозить горячим, опалубку утеплять и следить, чтобы раньше положенного не остыло...

Стрельников слушал его и размышлял. До Нового года кладку, так или иначе, надо закончить. А потом ещё плитами второй этаж перекрыть, стропила доставить, кровлю, окошки. Плюс отопление попробовать запустить, а не то все его обещания, что главному инженеру, что начальнику стройучастка, что мастеру окажутся пшиком. И это означает одно: к нему будут относиться, как к балаболу, и никакое экономическое и иное прогрессорство будет уже невозможно. Но если, наоборот... если он сделает, что обещал... перспектива появится. Вместе с авторитетом. Пусть сперва небольшим, в пределах одного управления, одного треста, района, города... А там уже можно и вширь идти, по «горизонтали». Нарабатывать связи, соратников. Без них никакого рывка не случится. Хоть политического, хоть хозяйственного, хоть просто карьерного...

Сейчас же всё упиралось в зимнюю кладку.

Способы Николаю