Чиновник - Владимир Анатольевич Тимофеев

Потенциальных каменщиков из новоприбывших было четверо.

Братья-погодки Калюжные из Верховажья (Константин и Роман).

Только-только вернувшийся из армии Володька Тарнавский, проработавший в «Вологодстрое» всего две недели и ещё ни черта не умеющий, но жаждущий (он так и заявил) приобщиться к высокому искусству «кирпичеклажения».

И самый старый из «претендентов» — сорокалетний Петренко Василий Иванович, фронтовик без двух пальцев на левой руке, полгода назад уехавший из леспромхоза под Тарногой в поисках лучшей доли в областной центр. По словам самого Василия Ивановича, в строительстве он всего умел понемногу. Немного копал и таскал, немного ковал, немного крыл, пилил и рубил, немного крутил, немного печи выкладывал...

Последнее-то как раз Николая больше всего и заинтересовало. Особенности печной кладки они обсуждали минуты четыре. Из разговора Стрельников уяснил: Василий Иванович, действительно, «что-то немного умеет», но насколько немного, можно было определить лишь на практике.

Ещё четверо новичков представляли собой настоящий интернационал.

Молдаванин Михал Нгуряну, прежде работавший на подсобке и изолировке в «Электроспецстрое». Аварец Ахмед Гаджиев из Дагестана, сказавший, что до армии занимался тем, что крыл крыши в кошарах. Увалень-белорус Сергей Штапаук из-под Мозыря, надолго задумавшийся над вопросом «Чего умеешь?» и секунд через двадцать ответивший: «Жалезныя карыта кляпаць». И армянин Артур Балоян, сходу похваставшийся бригадиру: «Магу щикатурить. Что хочишь, магу. Ты только скажи, гиде, и, мамой клянусь, всё сделаю. Я это сы детства умею...»

Про умение «чуть-чуть штукатурить», немного помявшись, сообщил бригадиру и следующий рабочий, Алексей Жихарев, стеснительный местный парень, этим летом окончивший школу и в армии ещё не служивший.

«А чего в техникум не пошёл или в ФЗО?» — спросил его Стрельников.

«Я в институт хочу, — вздохнул Жихарев. — А без рабочего стажа в два года туда сейчас не берут».

В ответ Николай только крякнул. Об этой практике, введённой недавно Хрущёвым, он слышал, но, поскольку ни его самого, ни знакомых это никак не касалось, довольно быстро запамятовал.

Ещё двое здешних, родившихся в городе, а не «понаехавших», Васильев Олег и Шишкин Степан, в отличие от остальных, считали себя настоящими профи. Но только не строителями, как таковыми, а строителями-дорожниками, несколько лет занимавшимися только укладкой щебня-бетона-асфальта, а не тем, на что Николай рассчитывал прямо здесь и сейчас.

Витька «Леший» появился на стройке примерно без четверти десять, пусть и не в первых рядах — важнее, что не в последних. Он ещё день назад сообщил, что тоже устроился на работу в «Вологодстрой» и что «протекция» Николая ему действительно помогла. Помогла тем, что взглянув в его паспорт и обнаружив, что ни на одной из работ этот «желающий стать строителем» в течение года не задержался, начальник отдела кадров вспомнил, о чём его попросил протеже самого Трепакова, и всё же оформил товарища Левашова на испытательный срок в бригаду товарища Стрельникова.

То, что они приятели, бывший старший сержант перед Георгием Гурамовичем не скрывал. Просто смысла не видел. Рано или поздно этот факт всё равно бы открылся, так зачем тогда делать вид, что они не знакомы. Уж лучше, как водится упредить, чем после оправдываться.

Геладзе подобное обстоятельство не возмутило.

— Главное, чтобы любимчиком ты его не назначил, — сказал он, когда Витька вышел. — Начнёшь потакать, будет хуже обоим.

— А вам?

— А мне-то с чего? — удивился мастер. — Начнёт куролесить, отвечать за него тебе. А я его просто выгоню. Есть у меня это право, ты знаешь...

О том, что он тоже, как и Геладзе, может выгнать кого-нибудь из бригады, Стрельников вспомнил, когда на площадке появился последний направленный к ним с другого объекта. Тоже дорожник, как Васильев и Шишкин. По фамилии Сапуньков. Кирьян Афанасьевич. Двадцати девяти с копейками лет.

— Давно откинулся? — спросил его Стрельников, разглядев характерные наколки на пальцах.

— В пятьдесят пятом. Вчистую.

— Где срок отбывал?

— В Печорлаге.

— По политической?

— Обижаешь, начальник, — осклабился бывший сиделец. — Сто шестьдесят вторая, пункт «д». Пятёрочка. От звонка до звонка.

— Воровал, значит?

— Что было, то было и быльём поросло. Я теперь чист, как слеза младенца, начальник. Исправляюсь, как говорится, честным трудом. Во благо советского общества.

— Ну, и чего ты умеешь во это самое благо?

— Могу работать, — хмыкнул Кирьян. — А могу не работать. Могу копать, а могу не копать. Короче, что скажут, то и могу. Я человек маленький, подневольный. За меня тут другие решают.

— Другие — кто?

— Вот ты, например. Или, вон, мастер. Вы умные, вы при должности, вам виднее...

— Не приживётся, — сказал Георгий Гурамович, когда дверь за Кирьяном закрылась. — Был бы помладше, можно было и побороться, а тут... — махнул он рукой. — Нет, с этим кадром лишь время терять.

— И никакие Макаренко не помогут? — усмехнулся старший сержант.

— С этими не помогут. Я таких уже навидался. Вот здесь они все сидят, — хлопнул себя Геладзе по шее. — Распустили их, понимаешь, после пятьдесят третьего, спасу нет.

— Ну... поглядим, как работать будет, — дипломатично заметил Стрельников. — А выгнать — дело нехитрое...

Спецодежду на стройках в пятидесятых, как правило, не выдавали. Точнее, выдавали, но редко. И не любому, а только в особых случаях и по особым специальностям. Например, боты резиновые электрикам для работ на подстанциях. Или робы сварным для работы с ответственными конструкциями. Максимум, что мог получить обычный рабочий — это брезентовые рукавицы раз в месяц, а бывало, что и в два, в три. Всё остальное работяги носили своё. Старые телогрейки, вытертые плащи-штормовки, куртки-полуперденчики, ватные шаровары, сапоги-кирзачи, реже ботинки, бахилы, валенки (в осенне-весенний период с галошами)...

Короче, выстроившаяся перед объектом бригада выглядела весьма разношерстно, одетая и обутая кто во что горазд.

Геладзе ничего удивительного в этом не видел.

Стрельников, соответственно, тоже.

Первым короткую речь толкнул мастер. Сказал, что объект архиважный и архинужный, что их бригада экспериментальная, комплексная и что руководство треста уверено: строительство интерната будет закончено в срок и с хорошим качеством. А если кто не согласен с такой постановкой вопроса, пусть сразу валит отсюда