Ночная сиделка - Николай Александрович Воронков

-Вам что-то не нравится, господин?

Я уже бывал здесь не раз, меня знали хотя бы в лицо, и такое необычное поведение посетителя у любого повара могло вызвать подозрение. Я только покачал головой.

-Чего-то хочется, но сам не знаю чего. У вас там кухне есть ещё что-нибудь готовое?

Мужчина покосился на уставленный стол.

-Может для начала заплатите за это?

Я молча положил перед ним золотую монету.

-Мало будет – скажешь.

Мужчина аккуратно взял монету и явно успокоился.

-Ну… -задумался он, оглядывая стол –Пирожки скоро будут готовы. С черёмухой. Селёдку бочковую недавно привезли. Капуста квашеная, грибы солёные есть.

-А свекла с чесноком есть?

Хозяин чуть удивился, но кивнул.

-Ну… можно сделать.

-Тогда так… Это я есть уже не буду, так что отдайте кому-нибудь, кто не побрезгует за мной доесть. Может у кого денег мало или ещё что. Ну а мне… А, несите всё, что я ещё не пробовал, но понемногу. Если что понравится, я скажу.

Из новых блюд мне понравились необычные мясные шарики (что-то вроде тефтелей со специями). Съел три порции, и понял, что больше в меня уже не влезет. Да ещё и в сон резко потянуло. Снова позвал хозяина.

-Найдётся человек, чтобы отнести блюда мне домой? –мужчина кивнул –Тогда мне десять порций таких же шариков, столько же порций овощного гарнира, три каравая хлеба, пять бутылей сока. Ну, там, чашки, ложки и прочее, чтобы я мог дома поесть. Золотого, что я давал, хватит? –мужчина снова кивнул –Ну и ладно, пойду я.

С трудом поднявшись, потихоньку пошёл к себе домой. Теперь только спать. Вот доберусь, и сразу спать. Даже раздеваться не буду.

Следующая неделя прошла в полусне. Я непрерывно спал, больше не насилуя организм ускоренной регенерацией. Немного помогал своей энергией, подсказывая чем заняться в первую очередь, но так, в пределах разумного. Внутренние органы и кости полностью восстановились на третий день, и настал черёд косметических улучшений. В первую очередь занялся лицом, обращая особое внимание на заглаживание даже мелких ссадин. Ещё надо было отрастить хотя бы коротенькие волосы. На улице можно и в шляпе ходить, а вот на занятиях в академии это будет крайним неуважением к преподам. Да и вообще, работать в морге, не снимая шляпы? Любые капли, брызги, и шляпу можно выбрасывать, поэтому работали там в кожаных передниках, которые хотя бы можно отмыть и продезинфицировать

И главной проблемой теперь становились зубы. Трещины в них залечить было просто. Зубы со сколами тоже восстановил быстро (всё-таки основа есть), а вот как восстановить выбитые напрочь? И ведь выбили как раз передние, на самом виду!

И на Земле читал, и здесь в учебниках, что обычно растут два вида зубов – молочные и взрослые (постоянные). А растут они из зубных зачатков (семян), и это закладывается при рождении. Могут быть и отклонения – очень редко вырастает и третий комплект зубов, а когда семян мало, то человек может остаться и с молочными. И такое бывает.

Как говорится, что делать, в принципе, понятно, а вот что делать конкретно мне и как? Когда сонливость немного отступила, целый день провёл лёжа, рассматривая «медицинским» зрением и сравнивая свои зубы, но никаких зубных зачатков у себя не обнаружил. Я всё-таки уже взрослый мужик, хоть и помолодевший, так что у меня давно уже взрослые зубы. Передние мне выбили, а остальные, наверное, из этих самых зачатков выросли, превратившись в нормальные зубы.

Промучившись, решил довериться своему подсознанию. Долго пытался внятно представить в воображении свои новые зубы, их внешний вид, а потом направил энергию в дёсны. В конце концов, если что-то пойдёт не так, выдрать или исправить новые зубы я всегда смогу. Было бы что исправлять или выдирать.

А на следующий день проснулся с сильным зудом в дёснах. Вот уж точно, вспомнил детство золотое. Ладно хоть я могу расслабить, раздвинуть ткань дёсен, но зуд всё равно был сильным.

Следующие несколько дней меня невыносимо тянуло грызть что-нибудь. Особенно я дурел от костей, остающихся после варки мяса. Стыдоба, но устроившись где-нибудь в углу таверны, я чуть ли не рычал от удовольствия, обгрызая остатки мяса с костей. А хрящи, а бульон, вытекающий из разгрызенной кости… Это же такое удовольствие, которое просто не с чем сравнить! Зато теперь я очень хорошо понимал собак, устроившихся с костью где-нибудь в укромном месте, и почему они могут заниматься этим очень долго. Зато через неделю я с удовольствием разглядывал свои ровные белые зубы. Не как у голливудских актёров, но тоже очень неплохо.

Из странного было то, что я несколько раз облез. Ну, в том смысле, что слезал верхний слой кожи. Такое бывает, когда обгорел на солнце. Наверное, каждый хоть раз в жизни испытал такое «удовольствие». Ещё такое бывает, когда подживает рана, появляется рубец, новая кожа в районе раны, а старая облазит этаким пятном. А у меня почти всё тело было в таких «пятнах». А ещё я, наверное, чересчур увлёкся сведением шрамов и очисткой кожи. Энергии не жалел, убирая малейшие намёки на дефекты, но когда я стал облазить в третий раз за каких-то два дня, я решил, что с чисткой кожи и шрамов пора завязывать. Пришлось даже идти в баню, нанимать банщиков, но домой я вернулся совершенно чистенький, без малейшего намёка, что две недели назад я лежал полумёртвый. Теперь я скорее выглядел как эталон ухоженного ребёнка – глаза ясные, кожа чистая, гладкая, а губы всегда готовы улыбнуться. Ну ещё бы - остаться живым, снова выглядеть человеком, а не куском отбивной – в моей ситуации это был огромный подарок, и я не собирался от него отказываться.

Со здоровьем снова порядок, и настало время задуматься о том что делать дальше. Со своими побоями и последующим лечением я пропустил целых две недели занятий в академии, вот и вопрос – стоит ли мне теперь туда возвращаться? Вроде бы надо, потому что учиться всё равно придётся, чтобы разобраться с собственным неуправляемым омоложением. А если меня пнут за прогулы? Хотя, какие это прогулы? Ни в каких списках меня нет, посещение у меня свободное, оценки мне не ставят. Расписание мне составляла Камли, так что другие преподы вряд ли знают на занятиях какой группы и какого курса я должен появиться.