Фантастика 2025-150 - Иван Катиш

наш Оба тоже поступал по особому списку в рамках межтерриториального сотрудничества. Но обсуждать я этот вопрос ни с кем не стал, даже с нашими, и вроде бы прокатило так. Может, организаторам просто было боязно сказать: «участвуют только люди». Вот они и выкатили такое объяснение.

Всей командой мы сходили на вводную встречу, прониклись сложностью темы и разошлись. Внести предложения по созданию сквозного пути человека будущего мы должны были в начале декабря. И до подачи у нас оставалось целых две недели.

Марго выловила меня в коридоре и строго сказала, чтобы я не устраивал откровенного саботажа. Я посмеялся и пообещал изобразить саботаж самый изысканный, который только смогу.

— Что-нибудь предложим красивое, — сказал я. — Я ведь правильно понимаю, что надо обозначить понимание и принести что-нибудь эффектное?

В прошлом году призеры натащили для городской среды висячих садов и всяких осветительных штук, как будто имеющихся на улицах было мало.

— Пожалуй, да, — согласилась Марго.

На этом и разошлись. Заодно, пока я мотался по коридорам инкубатора, я умудрился подслушать ее разговор с Эксцельсой. Из которого узнал, каким образом Минсвязности удалось раскрутить на выдачу нам гранта и почему мы не получили аналогичный в Минобразе.

Получилось всё как всегда. Министерства пристально смотрят на другие министерства и не шевелятся, пока ближайший конкурент не начнет делать что-то подобное. Поэтому Гелий договорился с кем-то в Минобразе, что они как бы запустят свой собственный грант по биокристаллам, и тогда Минсвязности простимулируется и побежит.

Расчет себя оправдал. Как только Минсвязности обнаружило, что их вот-вот обойдет соперник, они тут же сняли блок с выдачи гранта. Тут за ним и примчался я. Против меня второпях выступили три калеки, так что выбор был очевиден. А Минобраз, удовлетворенный результатом, свой грант приостановил, потому что не определился, кому именно он хочет его дать. И, главное, зачем. Мне его давать не хотели, решили, что хватит мне и одного гранта, и на этом всё затихло.

Не знаю, расстроилось ли Минсвязности, что его развели, меня это уже не волновало.

В промежутке между бюрократическими плясками мы дико поскандалили с Хмарь.

— Риц! Ты обещал! — ворвалась она в четверг прямо ко мне в общагу, когда я пытался сообразить, поспать или переписать в очередной раз проваленную контрольную по структуре элементов второго уровня.

Может, я бы даже упал с кровати от звуков ее голоса, который по такому случаю она включила на полную мощность. И не упал только потому, что сидел с планшетом на полу, уперевшись в тумбочку.

— Что обещал?

Я судорожно перебрал в голове все возможные варианты: жениться? выделить долю в предприятии? поездку в Сочи? пироженку в Гамлете?

— Марш! — проорала Хмарь.

— Марш куда? — охренел я. — Куда идти? Зачем?

— Никуда не надо, — подуспокоилась Хмарь, усевшись на пол перед моим носом. — Надо лечить Марша. И ты обещал помочь.

И тут я вспомнил! Еще в сентябре Технотрек спер кое-что из поделок Хмари и поделка эта вцепилась в лицо Маршу. Снять ее так и не смогли, а поделка, усиленная Хмариными коммуникаторами, стала собирать и транслировать Маршу в мозг всевозможные голоса. Я уж и забыл про него.

— Так. Стоп, — возмутился я. — Ничего мы не обещали. Мы сказали, что займемся этим вопросом, как только сможем, если он будет хоть как-то коррелировать с нашими собственными исследованиями. Я думал, мы закрыли этот вопрос, и от тебя должны были отстать.

— Ну ты представь себе, — не унималась Хмарь. Она чуть не плакала. — Он сидит в этом комплексе безо всякой надежды на выздоровление. И слушает, слушает и слушает разговоры лаборантов. Никто не понимает, что с ним делать. Грозятся выписать, потому что угрозы жизни нет, значит, нечего место в больнице занимать. А в голове у него голоса!

Я пожал плечами.

— Его проблема. Мы-то тут причем?

— Тебе его совсем не жалко?

— Нет. А тебе почему жалко? Ты его даже ни разу не видела.

— Уже видела. Меня водили в больницу. Мы даже попробовали поговорить. Но ему очень трудно сосредоточиться, потому что он все время отвлекается на эти голоса.

— Блин! — разозлился я. — Почему ты мне ничего не сказала? Ты что, не понимаешь, что тобой тупо манипулируют. Девочек так легко раскрутить на жалость. А этот перец, между прочим, расхерачил с товарищем всю Приемную комиссию, напомню, и чуть не угробил руки твоей подруге. Помнишь, нет?

— У Олич за два дня все заросло! А ты злой и жестокий! Нельзя так!

— У Олич заросло, потому что ей повезло! А Маршу нет. Такая у нас жизнь, кому-то везет меньше, кому-то больше. Но есть разница: Олич не создавала себе проблемы своими руками. Давай вспомним, как они вообще получили твою разработку? Они ее украли. Повторяю по слогам: у-кра-ли! Если ты занимаешься подобными вещами, то должен понимать, что риски на твоей стороне. Ты мне еще предложи навестить в больничке того придурка, что лоб себе разбил, когда хотел украсть мои кристаллы.

— Но согласись, не всем же везет так как тебе!

— Как мне везет? Как?!! Я ни черта не могу спланировать, потому что вместе с любым подарком мне в руки падает туча лютейших довесков. У меня директор хвостом крутит, которому мы на постой имущество определили, мне надо чего-то думать, что будем делать с биокристаллами, когда начнем работу, а это уже скоро, и теперь эти проклятые соревнования.

— Так зачем же ты согласился?

— Потому что это часть сделки! Я соглашаюсь возглавить команду органиков на соревнования, а нам за это дают помещение в инкубаторе. И придерживают его до Нового года, когда мне будет чем за него заплатить.

— Ты не говорил…

— Ну, конечно, не говорил. Зачем? Чтобы что⁈

— Ну чтобы я прониклась твоими проблемами больше, чем Маршевскими! — опять заорала Хмарь.

Я вздохнул.

— Это мне бы вряд ли удалось. Марш, небось, выглядит как бедный котик. На вас, девчонок, это действует.

— Котик — это я. Ты сам говорил.

— Ладно. Котик — ты. И точно не я.

— Правда, — хихикнула Хмарь. — Ты не котик. Ты какой-то берсеркер во плоти. Понимаешь, мне даже в голову не приходит, что ты можешь с чем-то не справиться.

— Мне нравится твоя вера в меня.

Теперь пришла очередь Хмари вздыхать.

—