Игла Дживана - Роман Викторович Титов

Ну а убийство? Что я следует рассказать наставнику? Нетрудно представить, как он разозлится. Не то чтобы меня это волновало, просто проблемы, ставшие практически постоянными моими спутниками на Боиджии, могли существенно ограничить его доверие. Однако и молчать я не мог. Мало того, что в любой момент могла заявиться полиция, так ведь еще наставник был знаком с аборигенами и наверняка располагал подсказками о вероятных мотивах, заставивших их убить хранительницу.

И, – да! – еще та дамочка с красными волосами. Почти всю дорогу до отеля я ломал голову, кем она могла быть и откуда свалилась. Конечно, в том, что позволил себя так легко раскрыть, виноват был только я сам, и все-таки, нормалы подобным образом на встречу с лейром не реагируют. Складывалось ощущение, будто девица заранее знала, кто я такой, а все, что говорилось ранее и потом – лишь отлично сыгранный спектакль.

Негромкий звоночек известил о долгожданной остановке. Двери лифта разъехались, я выскочил в коридор. Остановившись напротив номера Аверре, только собрался позвонить, как дверь открылась сама, явив раздраженное лицо наставника.

– Где ты был? – гневно вопросил он, посторонившись.

– Как где? – играть в препирательства мне ужасно не хотелось, но против природы не попрешь.

– На часы обращал внимание? Даже гуатана справился бы с этой задачей быстрее!

Сравнение с параксанским приматом немного уязвило.

– Вот и раздобыли бы себе экземплярчик.

Сурово сдвинув густые брови, Аверре поднял правую ладонь на уровень груди и слегка шевельнул кончиками пальцев. Весь воздух в моих легких тотчас же пропал. Я схватился за горло и медленно, выпучив глаза, начал оседать на пол.

– Не слишком ли ты много болтаешь, мой друг? – в голосе наставника звучало вселенское спокойствие, но взгляд… даже сквозь красноватую дымку я разглядел ослепительную ярость солнечного протуберанца, плескавшуюся в нем.

Вдруг я почувствовал, что снова могу дышать. Кровь все еще бешено долбилась в виски, но воздух свободно циркулировал в легких. Вместе с ними в груди клокотала злость за оскорбленное самолюбие, и я прилагал массу усилий, чтобы не дать ей вылиться наружу и усугубить момент.

– Ты принес то, о чем я просил?

Говорить было трудно – в горле точно стальной щеткой поработали, – так что я поднялся, подошел к письменному столу и положил инфочип сверху кипы бумаг, помеченных риоммским гербом.

Взгляд Аверре медленно опустился с моего лица на предмет.

– Хорошо, – тусклая улыбка нехотя наползла на лицо наставника, заставив меня отвернуться к окну, где, в просветах между облаков, уже розовел закат. – Так что же тебя задержало?

– Убийство, – отозвался я, не оборачиваясь.

– Будь любезен, объяснись.

Я сжато изложил суть произошедшего в Архиве убийства.

Выслушав меня внимательно, а может, только сделав вид, Аверре подошел к барному столику и, плеснув из графина на треть стакана густой ядовито-зеленой жидкости, залпом опрокинул в себя.

– Видел что-нибудь необычное?

Я задумался, а не стоило, потому что он сразу это просек:

– Что именно?

Пришлось отвечать.

– Полицию кто-нибудь вызвал?

Я кивнул:

– Да. Ганд, который вместе со мной нашел тело. Капитан Гетт опросил нас и отпустил.

– Гетт? – удивление Аверре показалось любопытным, но будучи уже ученым, вопросы я пока не задавал. – Ты сказал ему, кто ты и с кем на планете?

– Кажется, его это не очень интересовало. Только дежурный опрос: кто, что видел и слышал. Прочая мелочь досталась его помощнику.

– Что ж, может быть, оно и к лучшему. – Аверре на короткое время задумался, потом хмыкнул. – С капитаном Геттом мы давние знакомцы, однако, хоть сколь-нибудь теплых чувств друг к другу не питаем.

Тоже мне удивил.

– Будь внимателен с этим разумником, – предупредил наставник. – Узнав, что ты прилетел со мной, он займется тобой всерьез. Будь готов.

– Вы так говорите, будто я в чем-то виноват.

– Но именно так он думать и будет. Во всяком случае, до тех пор, пока сам не поймет, что ошибся.

– Спасибо, утешили.

– Не о чем тебе волноваться, Сет, – сказал Аверре, заглядывая мне в глаза. – Если только ты не позволил себе сделать нечто необдуманное и в высшей степени глупое.

Приняв самый невинный вид, неохотно подумал о Красноволосой, видевшей, как я таскал улики с места преступления. Стоило ли сказать об этом? Конечно, нет.

– Вот и отлично. Иди, переодевайся.

Успев облегченно вздохнуть, я заново насторожился:

– Зачем это?

– Пока ты развлекался с памятью Измы, граф сообщил мне, что сегодня вечером он устраивает небольшой прием, и мы с тобой входим в число приглашенных.

– А это еще в честь чего?

Аверре мученически воздел глаза к потолку:

– Ты никогда не устаешь от вопросов?

– Вроде бы нет, – отозвался я.

– Отказывать на подобные приглашения не принято. Кроме того, для тебя это будет прекрасной возможностью пообщаться с первыми лицами Мероэ. Такой шанс выпадает раз в жизни.

Вот тут я готов был с ним не согласиться. Сказать, что мне не хотелось тратить время на вечеринку у местного вельможи, значит не передать и сотой доли тех чувств, которые я испытывал на тот момент.

– Может быть, я лучше тихо посижу у себя? – предложил я. – Уверен, моего отсутствия граф даже не заметит.

Но встречный тон Аверре был непререкаем:

– Присутствие нас обоих обязательно, и это не обсуждается. У тебя три часа на то чтобы подготовиться. Есть с собой что-нибудь подходящее?

Недоуменно похлопав глазами, я вопросительно уставился на него: подходящее? Единственным нарядом, что я взял с собой в путешествие был тот, что уже красовался на мне. Мысль о посещение светских мероприятий как-то не приходила в голову.

– Хм. – Наставник недовольно прищелкнул языком. – Жди у себя.

Он резво вытолкал меня из своих апартаментов, а сам заспешил в сторону лифта.

Только и мечтавший о том, как бы остаться наедине, я закрылся в номере и выложил на стол оба минновых зернышка. На вид малютки казались совершенно одинаковыми, разве что первое было немного темнее из-за машинного масла, налипшего сверху.

Опустившись в кресло, я несколько долгих минут разглядывал семена, точно загипнотизированный, соображая, за какие такие заслуги, махди или кто-то подражающий им, захотел смерти совершенно безобидной старушки? Могла ли ее смерть быть как-то связана со мной? Я осознавал, что такое предположение отдавало некой долей эгоизма, но правильнее подразумевать это, чем