Макабр. Книга 1 - Влада Ольховская

закрыть глаза, позволить Сабиру добежать, принять то, что последует за этим… Лейс не сомневался в том, что брат убьет его. И будет прав! Он ведь заслужил это столькими поступками, которые уже не исправить…

Но такой участи не заслужил Сабир. Если у него случится хотя бы секундное прояснение и он поймет, что натворил, он никогда себя не простит. Он все равно не сможет жить дальше, но умрет в муках и ненависти к самому себе. Лучшее, что мог обеспечить ему Лейс, – спокойствие разума и души.

Он все-таки закрыл дверь. Нервно, резко, в последний момент, и едва он ввел защитный код, как с другой стороны на металл обрушились удары. Сабир наверняка звал его… или кричал, или умолял. Это было уже не важно, Лейс все равно не мог услышать брата.

И сказать ему ничего не мог, а хотел! Так отчаянно хотел, так сожалел о бездарно потраченных днях и годах, в которые он должен был говорить одно, но говорил совсем другое. Слезы сами собой лились из глаз, Лейс не пытался их остановить и не стеснялся, он их даже не до конца осознавал. Мир стал странным, темным, узким… Бессмысленным. Лейс, чувствуя, как на него наваливается слабость, сполз на пол по металлической двери, не в силах уйти. Чтобы хоть как-то ослабить боль, он все-таки говорил:

– Прости меня… Пожалуйста, прости… Я тебя на самом деле люблю, ты понимаешь? Прости!..

Но прощать оказалось некому – потому что его слова так никто и не услышал.

* * *

Рино должен был прийти туда. Не ради удовольствия и уж точно не из простого любопытства – если бы дело было только в этом, он бы с готовностью все пропустил и никогда не вспоминал о случившемся. Но для него это было в первую очередь проявлением уважения к своему командиру.

Поскольку дисциплинированностью Рино не отличался, до по-настоящему высоких званий он так и не добрался, руководители у него всегда были. Просто некоторых он легко игнорировал, что тоже не способствовало военной карьере. Однако Елена Согард была не из их числа, ее распоряжения Рино выполнял с готовностью. И если ей предстояло исчезнуть, пусть даже на время, он готов был сделать все, чтобы поддержать ее.

Была у его визита и еще одна причина, чуть менее значимая, но тоже важная: он хотел остаться рядом с Мирой. Он видел, что и она тяжело переносит вести о болезни генерала. Рино ничего не мог изменить, но он знал, что порой проходить серьезное испытание не в одиночестве – это уже много.

Они встретились у зала, в котором предстояло все завершить, вместе вошли внутрь. Насколько было известно Рино, именно здесь провели обследование, здесь же был поставлен диагноз. Теперь кресло для осмотров сдвинули в сторону, на его место установили камеру для медицинской комы – карантинный вариант, при иных обстоятельствах хватило бы кровати.

Елена пришла сюда не в военной форме, а в медицинской пижаме – рубашке и брюках из плотной белой ткани. Но странное дело: даже так она умудрялась выглядеть лидером, способным отдавать приказы. Постигшую ее беду адмирал воспринимала с благородным смирением, которое никак не вязалось с астрофобией.

Проводить ее пришли не только Мира и Рино, желающих было куда больше. Пожалуй, тут собралась бы целая толпа, но медики это запретили – зал не был рассчитан на большую аудиторию. Так что право присутствовать на процедуре сохранило за собой высшее руководство, ну а Мира получила приглашение лично от Елены Согард. Рино же занял место Личека, которому совсем не хотелось сюда тащиться.

Из высшего руководства явились оба заместителя. Лилли Хетланд, которой теперь предстояло возглавить станцию, тихо всхлипывала, стараясь при этом делать вид, что у нее все под контролем. Овуор Окомо, еще недавно чуть ли не восстание готовивший, не испытывал ничего похожего на вину, он остался невозмутим, пожалуй, даже доволен собой. Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем он попытается дать Лилли пинка под зад? Или сразу за это примется?

Со стороны Барреттов пожаловали аж четверо. Отто и Амина напоминали жителей фермерской колонии, которые явились на похороны любимой тетушки – скорбные и почти нарядные. Рино не исключал, что впечатление складывается и на основе его неприязни, но ему было плевать, Барретты есть Барретты, о них проблематично думать хуже, чем они того заслуживают.

С ними пришли двое кочевников. Старшенький их, Сатурио, которым Гюрза неплохо вытер пол, уже оправился. Он выглядел, пожалуй, чуть более худым, чем до травмы, но держался уверенно – с тем самым снобизмом, который свойственен всем кочевникам Вселенной.

А еще сюда зачем-то притащилась Бруция – одна из младших и самых буйных Барреттов. Нашли, кого взять с собой! Приучают к цивилизованному поведению в обществе, что ли? Бруция нервно переминалась с ноги на ногу, и чувствовалось, что ей не слишком приятно так долго стоять на месте и никого не бить.

Проводить процедуру собирался лично Петер Луйе, но меньшего и ожидать не стоило. На этот раз он предпочел обойтись без ассистентов, он ведь изначально умел настраивать любое оборудование – просто не хотел, считая, что в его годы не стоит тратить драгоценное время на нечто столь банальное. Но ради адмирала он готов был сделать исключение.

Елена Согард была не из тех, кто произносит слезливые прощальные речи. Официальные распоряжения она отдала, а больше ничего и не требовалось. Луйе как раз открыл для нее крышку капсулы и подал руку, чтобы помочь забраться туда, когда сверху неожиданно прозвучал насмешливый голос:

– Зачем такие сложности? Если кого-то требуется убить, могли бы поручить мне, мне давно пора открывать новый счет.

Многие медицинские помещения при ограниченной площади зала как такового обладали очень высокими потолками – это требовалось для некоторых видов оборудования. Но кое-кто решил воспользоваться этим не по назначению: Гюрза устроился на одной из мобильных балок-крепежей, как гигантский черный ворон. Удобно так устроился, ноги вниз свесив, и теперь наблюдал за ними так, как зрители обычно следят за театральной постановкой!

До этого момента все внимание собравшихся было сосредоточено на Елене, поэтому появление маньяка никто не заметил. Странно, что его упустили кочевники… но Гюрза наверняка нашел способ даже запах от них замаскировать.

Рино украдкой взглянул на Миру, чтобы определить, знала она о том, что затеял этот кровавый арлекин, или нет. Судя по изумленному взгляду, не знала, и от этого почему-то становилось легче.

Убедившись, что его заметили, Гюрза соскользнул с балки и ловко приземлился на