Песнь Надежд - Михаил Злобин

Наши с Вох-Ууле взгляды встретились. И в глазах алавийца я увидел лишь смятение и испуг. Не позволяя врагу опомнится, я закидал старейшину огненными шарами, вынуждая уйти в оборону. На смену «Покрову» он призвал купол непробиваемой «Чешуи», которую можно было вскрыть только «Штопором». Поэтому мне пришлось пока оставить кардинала там. Пускай посидит в домике, да подумает. А я займусь его подчинёнными.

Сосредоточившись на пятёрке милитариев, я вновь стал в невообразимых количествах творить «Объятия ифрита». Алавийки сперва опешили. Они от неожиданности одновременно подняли барьеры, и больше мешали друг другу границами защитных конструктов. Но потом чертовски быстро приноровились к моей скорострельности. Теперь они не только филигранно выгадывали момент, чтобы подставить под очередную атаку новый «Покров», но ещё и успевали отвечать мне. Правда, ни одно их заклинание не пробилось сквозь шквал моих плетений.

— А если вот так? — хищно улыбнулся я, и вместо «Объятий ифрита» сформировал «Зарницу».

Как я и ожидал, смена тактики принесла свои плоды. Белоснежная молния расплескалась брызгами по энергетическому барьеру, заставив его опасно моргнуть. А влетевшие следом огненные чары окончательно разрушили «Покров». Темноликие, не ожидавшие, что их щит падёт так скоро, сбились с темпа и промедлили с созданием нового. И за эту долю секунды я засадил в них по пять «Объятий» с каждой руки. Всех, к сожалению, не убил, но досталось им неслабо.

Две алавийки сразу же превратились в живые факелы. Они слепо ринулись в сторону выхода, натыкаясь на своих соратниц, и сбили им концентрацию. Одна из-за этого метнула атакующее плетение куда-то в потолок, а у другой вообще конструкт развалился прямо в ладонях, ошпаривая кожу. Пятая озарённая кое-как создала «Пелену», спасая от огня себя и подожжённых союзниц. Но вряд ли это поможет той парочке. Языки яростного пламени в считанные мгновения выжгли им глаза и обуглили кожу на руках.

Собираясь прикончить хоть кого-нибудь из магов, я стал запускать в них новые заклинания, но успел швырнуть едва ли штук семь, как правую лопатку пронзило болью. Ах, зар-раза! Долбанный кардинал!

Рука практически перестала слушаться, но я не прекратил наседать на алавиек. Я побежал к выбитому окну, атакуя то «Зарницей», то «Ифритом». Сквозь дым, пламя и туман увидел, что две опалённые иноземки упали навзничь. Одной из них молния превратила грудь в разодранное месиво, а другой начисто снесло голову. Отлично! Первая кровь осталась за мной!

Пользуясь заминкой в рядах милитариев, я сотворил «Божественный перст» и, слава Ваэрису, кисть снова начала подчиняться мысленным приказам. Не так хорошо, как раньше, но и этой подвижности хватало, чтобы производить простейшие атаки.

Мой пылающий взор обратился к кардиналу, и тот счёл за благо снова нырнуть под прикрытие «Чешуи». Ну уж нет, ублюдок! Больше я тебя за спиной не оставлю!

Сбиваю «Ифритом» несколько замысловатых плетений, выпущенных выжившими милитариями, а параллельно отступаю к защитному куполу Вох-Ууле. Раненная алавийка, у которой половина лица превратилась в ужасающий ожог, корчится, скалит зубы, но не оставляет попыток достать меня. Она упрямо выводит линии истинных слогов, готовя что-то убойное. Очень опрометчиво, учитывая, что пара оставшихся невредимыми соратниц её совсем не прикрывает.

Новая порция «Объятий ифрита», разбавленная «Зарницами» устремилась к выжившим озарённым. Наученные горьким опытом, темноликие спрятались каждая за собственным «Покровом». А вот пострадавшая алавийка среагировать не успела. Мой огненный сгусток взорвался у неё возле рук, снося узлы незавершённого плетения и причиняя страшные ожоги. А следующий угодил в изуродованную физиономию, отчего её голова вспыхнула, будто облитая бензином. Милитарий попыталась ладонями со слезшей пластами кожей сбить пламя, но тщетно. Надсадный вопль сгорающей заживо бедолаги периодически прерывался, когда раскалённые языки обжигали ей на вдохе горло. А потом стих. И теперь врагов осталось всего трое…

Приблизившись к «Чешуе» кардинала, я отстрелялся еще одной серией заклинаний, чтобы сдержать оставшихся алавиек. Другой рукой я собирался сплести «Штопор» и по проверенной схеме вырезать окошко в барьере противника. Но тут вдруг Вох-Ууле сам деактивировал магический щит. Он возник передо мной, держа в ладони угрожающе пульсирующий конструкт, трещащий по швам от наполняющей его энергии.

— Твою мать… — только и успевал шепнуть я.

Заклинание отправляется в полёт, и теперь уже мне приходится уходить в оборону. Спешно кидаю под ноги «Поркров» и запираю себя в прозрачный барьер. А пока его не разрушило вражеское плетение, принимаюсь за создание более громоздкой и сложной «Чешуи». Она-то уж точно должна выдержать…

Мой магический щит лопнул подобно мыльному пузырю, стоило только заклинанию кардинала коснуться его. Но того ничтожного мгновения, которое я выгадал себе, хватило, чтобы сотворить более прочный купол. Грянул направленный взрыв, пол вздыбился и пошел волнами. Сила чужого плетения оказалась столь велика, что оно выбило три сегмента в «Чешуе». Невероятно… сколько же энергии пропускает через себя алавиец! Наверняка это всё из-за особых свойств крови темноликих. Хотя тут я не могу с уверенностью судить, что является причиной, а что следствием. Но, главное, что я устоял и совсем не пострадал при этом!

Отвечаю старейшине ворохом «Ифритов» и скрытых среди них «Зарниц». Кидаю их прямо в брешь своего купола. Удача мне пока не улыбнулась, но как будто бы игриво подмигнула. Я смог подпалить роскошные одежды Вох-Ууле и подпортить ему экстравагантную причёску. Однако существенного урона темноликому не нанёс.

Тем не менее, этого хватило, чтобы кардинал предусмотрительно нырнул под прикрытие магических барьеров. Но перед этим гаденыш успел подбросить куда-то под потолок замысловатый конструкт. Я сначала не придал этому значения, полагая, что с той стороны меня прикрывает верхушка купола. Но эта неопознанная гадость вдруг спикировала на мой колдовской щит и принялась жадно тянуть из него энергию. И ровно в тот момент оставшиеся две алавийки дали совместный залп по мне.

Ух-х, пожри вас всех Абиссалия! Сколько же сил пришлось потратить, чтобы не дать «Чешуе» схлопнуться. Вох-Ууле продемонстрировал весьма интересный и изящный способ слома чужих щитов. И за каких-то несколько секунд, в течение которых я удерживал плетение под атаками алавийцев, меня едва к полу не прибило. Первые предвестники диссонатии навалились резко и безжалостно, заставляя подрагивать колени. Пострадавшая рука сразу же стала хуже слушаться, по спине разлилась слабость. Видят боги, если б я не выполнял регулярные упражнения с «Пустышкой», то проиграл бы эту схватку. Ну а поскольку я тренировал не только общую колдовскую выносливость, но и ещё и работал над шириной энергетического потока,