Чужак. Особый магистрат - Константин Викторович Кузнецов

Но Спирито не стал скрывать свои намеренья.

— В Вольтерру.

— Ого, — присвистнул старик. — По собственной воле или принудил кто?

— А почему вы спрашиваете? — вмешалась в разговор Катерина.

— Так кто ж добровольно в Ведьмин град соваться станет? — наивно улыбнулся Щур.

Девушка нахмурилась.

— Почему Ведьмин?

Ничего такого дядя Катерины Висконти своей племяннице не рассказывал. Напротив, он всегда отзывался о древнем городе, как о главном пристанище Приоров, что выносят в отношении детей Сатаны самые справедливые приговоры. Совет десяти был знаменит на всю Флоренцию, поскольку являлся главным оплотом духовенства в борьбе с темными силами. Поговаривали, что даже орден Привратников подчиняется Приорам и выделяет своих мастеров для защиты высшего совета.

— Коль предсказали Мор, так Мору и быть! — ответил старик. Но ясности его слова не принесли.

Однако Катерина заметила, что Спирито сцепил ветки, напоминающие пальцы рук и низко опустил голову. Но девушку такой ответ не устроил, и она задала следующий вопрос:

— Что значит Мор? Хотите сказать, что Вольтерру охватила эпидемия?

Старик покачал головой и, щелкнув поводьями, принялся объяснять:

— Мор он ведь разный бывает. Словно пожар. Разжег кто-то костер, зародилось пламя и стало быстро пожирать человеческие души. И чем знатнее пожар, тем больше людей он уничтожит. И скажи, важно ли от чьей искры он возгорелся или все же первее надо решить, как это пламя погасить?

— Важно и то и другое! — уверенно заявила Катерина.

Старик хмыкнул и замолчал. А после долгой паузы, тихо сказал:

— Не нужно вам ехать в Вольтерру. Первые костры уже дали свои плоды. Черный дым виден над городом. Но лишь тем, кто хочет его увидеть.

— Проклятие первой ведьмы? — поинтересовался Спирито.

— А почем мне знать, — пожал плечами возница. — Тока, еще мой дед, а ему его дед говорил: там где тонко там и рвется!

— Земля не принимает кровь, а отдает его камню.

— Это ты верно подметил, друид. Древний город — стал руинами. Не внешне, но духовно. А Ватикан и прочая знать, этого и не замечают. Потому как их близорукость застит глаза жадности. Жизнь меняется, а злое слово остается, потому как исходило от самого сердца.

Катерина пыталась уловить нить разговора, но слова казались витиеватыми, а фразы путанными.

— Стало быть, Вольтерра открыла врата злу? — осторожно спросил Спирито.

Старик покачал головой:

— Никому она ничего не открывала. Зло никуда не уходило из города. Дремало в подвалах тюремной башни.

— Низший уровень?

— А то его знает, — усмехнулся Щур. — Поговаривали, что орден инквизиторов в первые годы правления хватал всех без разбору. Судебные процессы над ведьмами и колдунами продолжались даже с наступлением сумерек. И все одно тюрьма ломилась от заключенных. А когда в городе стал заседать Приорат. Суды временно закрыли, а про многих заключенных просто-напросто позабыли. Особенно про тех, кто томился на нижнем ярусе. А потом…

— Тлеющие угли разожгли новое пламя, — закончил за старика друид.

— Получается, что кто-то освободил обвиняемых в ереси? — вновь вмешалась в разговор Катерина.

— Думаю, дела обстоят куда хуже, — ответил Щур. — Мои предки считали город центром нашей земли. И хотя почва здесь слабая, на ней нельзя производить оливу или виноград, она имеет иное богатство. Здесь добывают железо, медь, серу и алебастр.

— Магнитный источник! — Спирито заметно дернулся. — Фронтир мироздания.

— Верно говоришь, друид, — согласился старик. — Врата Вольтерры это нечто большее. Не зря Медичи выкупили этот город, когда в нем оставалось не больше десяти дюжин жителей.

Лошадь, словно черепаха, взобралась на холм, и Щур натянул поводья. Указав вперед, он наморщил лоб и сказал:

— Вот, полюбуйтесь!

Катерина была в Вольтерре всего один раз. В детстве, лет в восемь, она посещала город с дядей, который проездом держал путь во Флоренцию. Тогда, он казался ей небольшим, но очень дружелюбным. Черепичные крыши, стены из песочного камня и две высокие башни по краям. А по центру возвышался дворцовый купол. Катерине посчастливилось побывать внутри — изумительно, очень похоже на Палаццо Веккьо во Флоренции. Но то были детские, почти стершиеся воспоминания. Сейчас же город выглядел иначе. Почерневшие от копоти стены, обвалившиеся крыши и дымные столбы над горизонтом. Теперь, над тропой утопающей в изумрудном предгорье возвышалось нечто мрачное и нелюдимое.

Покинув повозку, Спирито сделал несколько шагов, снял с тонкой кисти перчатку и приставил руку ко лбу. Трудно было понять, что он хочет рассмотреть отсюда. Но стоял друид очень долго. А потом вернулся обратно и протянул старику крохотную веточку, на которой зарождались крупные почки.

* * *

Липо Дарди спускался вниз по склону к огромному разлому. За ним следовали демон и ученик Джузеппе. Последним шел мастер оружейник Скорца. Под ногами скользили мелкие камушки, подгоняя путников. Оказавшись у входа в грот, маэстро остановился. Пальцы сами сложились в перст — но креститься он не стал. Обернулся и строго приказал Джузеппе:

— Вы с мастером останетесь здесь. Надеюсь, ты исполнишь мое поручение, ученик. А ты — старый друг, не станешь совершать роковых ошибок. Сегодня не лучший день проливать кровь.

Джузеппе положил руку на эфес, а Скорце недовольно отвернулся, дернув руками, что были связаны простой веревкой.

Липо и демон вступили в запретный круг.

Над головой имелась огромная воронка, поросшая густой травой и кустарниками, чуть выше был пустой круг, сквозь который проникали солнечные лучи, утопая в горном озере удивительного лазурного цвета. Но эта была лишь внешняя сторона медали, во всем остальном место напоминало склеп — низкие потолки, темные расщелины и длинные иглы сталактитов, и отвратительный запах гниения, который буквально выворачивал наизнанку.

Маэстро прижал надушенный рукав к лицу и сделал несколько шагов, остановился. Демон же чувствовал себя здесь как дома: прошел чуть вперед, склонился к купели в каменном желобе и зачерпнул воду, что капала с потолка. Поднес руку к устам и сделал короткий глоток. Липо прищурился, а потом зажал рот руками, чтобы не выдать бранное слово.

Плечистый мужчина, в кожаных доспехах и дорожном плаще — изменился.

Рост стал ниже, фигура тоньше и изящнее. Словно занавеса, которую подхватил ветерок и раздул парусом. Теперь перед маэстро стояла невысокая девушка — все в том же мужском одеянии и при оружии.

— Наваждение, — произнес Липо.

Демон лишь улыбнулся в ответ. Ее