Александра. Большая игра. - Олег Ростов

Великое Княжество Литовское. Город Ковно. Конец октября 1514 года от Рождества Христова.

Рассматривала стены и бастионы Ковно в подзорную трубу. Хорошо город укреплён. Но это ничего не значило. Он всё равно будет взят, и мне без разницы, что там думают в ставке Великого князя Литовского или в самом городе. Впрочем, о чём думали в королевской резиденции в Кракове я и так догадывалась. У Сигизмунда, Великого Князя Литовского и короля Польского сейчас забот было по горло и без Ковно. Тем более, что его новые правила военной обороны государства, принятые два года назад, а именно в 1512 году, касались исключительно Польши, но не Литвы. Литва в данном случае была как бы сама по себе. И в первую очередь Сигизмунд кинулся оборонять именно польские земли. После разгрома и пленения Анны Радзивилл и двух её сыновей, польско-имперскую границу перешли войска императора Максимилиана. Из Силезии удар был нанесён по широкому фронту, чему я очень сильно удивилась. Отряды имперских князей заняли Познань, Калиш, Серадз. Угроза нависла над самой столицей Польши, Краковым. Из Познани силы, непосредственно императора, нацелились на Гнездо, древнюю и первую столицу Польского королевства. Таким образом, Максимилиан грозил отрезать от Польши довольно большой кусок северо-западной Польши. Сигизмунд объявил посполитое рушение, то есть всеобщую мобилизацию. Юг Литвы продолжали ударными темпами грабить отряды татар, калмыков и казаков, при поддержке артиллерии Корпуса. Тем более, батюшка Фёдор Мстиславович, получив первую партию полона, подсуетился и моментально, на свои деньги организовал подвоз Давыдову боеприпасов — пороха, ядер, бомб. Ленке весь мозг выел, но аккуратно. Поглаживая невестку по руке и рассказывая, при непосредственной поддержке Евпраксии Гордеевны, какое доброе дело делают выпускники Корпуса на землях поганых литвин, во славу Москвы. И как семья, мощно приподнялась на этом, это просто праздник какой-то для бояр Вяземских, а значит и для самой Елены. Ибо скоро она должна была разродится ещё одним бояричем или боярышней Вяземской. Самое, что смешное, так некоторое бояре, видя такое дело у Вяземского, быстро организовали вскладчину, что-то типа компании по снабжению экспедиционного контингента. Фразу: «Экспедиционный контингент» выдала Ленка. Звучало не совсем понятно, но впечатлительно. Конечно, бояре, чухнув на какую золотую жилу сел старший Вяземский, тоже захотели поучаствовать. Самое главное, сами свой людской ресурс, не тратили. Только бабки плати и получай с этого тройной гешефт. Кто от этого откажется? Так что, лейтенант Давыдов в боеприпасах, в отличии от меня, вообще не нуждался. Когда мне прислали почту, отчёты дядьки Евсея по Корпусу в Москве, письма папана и мамани, письмо от Ленки и детальный доклад лейтенанта Давыдова, я чуть с походного стула не свалилась. Вот ничего себе! Я значит, тут испытываю, понимаешь, снарядный голод, а они всё туда, на юг шлют! А вообще, я рассчитывала на гораздо меньшее, в плане добычи и полона с Литвы силами татар, калмыков и казаков. По сути, к концу октября 1514 года, Вяземские вышли не только в высшую лигу, они и так были родовитыми, тоже, блин, Рюриковичи, чёрт знает в каком поколении, но и крупнейшие магнаты- землевладельцы. И дело было не в самой земле, хотя батюшка Фёдор Мстиславович, по тихому, себе ещё земли прирезал в Диком поле за Доном. Всё же в степи стало спокойнее. Ногаев покрошили изрядно, что они сами ломились куда только можно, чтобы остаться в живых. Крымчаки не ходили в набег. Там особо не довольных два деятеля вырезали под ноль, поделив Крым между собой, Мансуры и Ширины. А этих я держала на коротком поводке. А земля в Диком поле была богатая. Поэтому поток полона шёл не переставая. И не только с Литвы и Польши, но и из Европы. Агенты Ульриха продолжали шариться по Европе, скупая всех подряд — сирот, проституток и воровок, приговорённых к истязаниям и смерти. Платили хорошо, поэтому женщин забирали без последствий физического уродования. Скупали и мужчин, мальчиков и юношей. Для многих в Европе это было спасением. Их привозили на свободные земли, давали подъемные. Давали строительный материал. А дальше будь добр, расплатись. И люди оседали, работали. Вчерашние нищенки, побирушки, проститутки, воровки становились матронами семейств. Воры, душегубы, мошенники, тоже становились главами добропорядочных семейств. Пахали землю, ковали железо, делали посуду и прочее, прочее, прочее. По другому было нельзя. На порубежье в бюрильки не играли. Не умеешь, научим, не хочешь — заставим. Здесь действовал закон кнута и пряника. Вяземские сильно не нянчились ни с кем. Действовали очень жёстко. И имели очень хороший выхлоп. Поэтому и вышли в высшую лигу, что их земли, в отличии от большинства остального боярства были заселены гуще. Земли то на Руси всегда было много. А вот народа, раз-два и обчёлся. Но набрать народ, это полдела. Даже дать ему землю. А сколько его умирала от болезней, голода и насилия⁈ Много. Но, Вяземских это касалось в меньшей степени. Так как Дарёнка, по моему поручению, сразу стала создавать целую сеть лечебниц на землях Вяземских. Я ещё тогда перед тем, как, уехать, разговаривала со Фёдором Мстиславовичем. Убедила его, что это надо делать. Надо заботиться о своих людях. Он согласился, правда посчитал это блажью. Но согласился. Теперь Дарёна имела высокий статус. Ездила с охраной, которую возглавлял её супруг. Да, она вышла замуж. Проверяла, как и что делается в плане санитарного и эпидемиологического контроля. Это я ей такое написала. Плюс на ней был мой Московский госпиталь и другие лечебницы. Постепенно Дарёну в Москве стали уважать. А как не уважать, если что прихватит, то ехали к ней и простые, и дворяне с боярами. Плюс у неё охрана из людей боярина Вяземского и Корпуса. Да даже сам Великий Государь ей благоволил. Я то пока была далеко.

Но это на Руси. А здесь… Безобразие. Вот чего я не ожидала, от императора, но такой подляны. Дядюшка Макс из Померании выдвинул небольшие отряды ландскнехтов на земли, которые совсем недавно принадлежали Тевтонскому Ордену и были переданы полякам во второй половине прошлого века. Имперские отряды заняли города Оливу, Данциг и подошли к Мариенбургу. А вот это уже не понравилось мне. Ибо я считала, что это всё моё. Эти города не оказали какого-либо серьёзного сопротивления императору. Ещё когда подходила к Россиенам от Митавы, возвратившись, чтобы доделать начатое, прискакал гонец и сообщил неприятные для меня вести. Я тут же отправила гонца к Максимилиану с культурным предложением передать всё балтийское побережье Польши с захваченными городами мне. Ибо так будет справедливо.