Александра. Большая игра. - Олег Ростов

— Готовы, моя королева. Ждём приказа.

— Это хорошо. Так вот, слушайте, глава города Ковно и его подручные отказались сдавать Ковно, как в своё время магистрат Браславля. Всё повторяется. Литвины не выучили урок и Браславль не пошёл им впрок. Это плохо. Будем учить их дальше.

— Как они оскорбили тебя, Матушка? — Спросил Ваня. Клаус молчал, но тоже смотрел на меня вопросительно.

— Никак не оскорбили. В том-то всё и дело. Просто отказались сдать мне мой город. А это сродни воровству, удерживать у себя то, что принадлежит Ливонской короне. — Я увидела, как сузились глаза лейтенанта. Клаус вроде бы оставался спокойным, но на его скулах заиграли желваки. — И пусть вся армия это знает, что их королеву пытаются обокрасть. А значит обокрасть и их. — Повернулась к Платеру. — Иоганн, позаботься, чтобы казну города вывезли сюда ко мне, до того, как начнутся массовые грабежи и бесчинства. Хорошо?

— Конечно, Ваше Величество.

— Ну что же, тогда начали. И помните, господа до захода солнца, город должен быть взят.

Вскоре услышала зычные команды:

— Achtung! Прицел пять, трубка пятьсот… Feuer! — И грохот мортиры…

Королевство Польское. Данциг. Конец октября 1514 года от Рождества Христова.

— Георг, друг мой, Королева Александра прислала мне послание. Почитай его. Очень интересно. — Сказал император Максимилиан, передавая свиток Георгу Альбертину. Герцогу Саксонии и маркграфу Мейсена. Тот взял послание, прочитал. Отложил и тяжко вздохнул.

— Максимилиан, я же предупреждал тебя. Не надо было сюда лезть.

— Ты хочешь сказать, что я должен всё это отдать?

— Именно, мой Император. Отдать. Александра изначально нацелилась на это. И она не остановится, пока не получит всё Балтийское побережье, как Тевтонского Ордена, так и Мазовии. Ты не хочешь уступить? Тогда готовься к войне в ней. А я тебя предупреждал, что не надо с Александрой воевать, проиграешь.

— Ты уверен, что я проиграю?

— Уверен. И избавь меня от командования теми войсками, которые ты двинешь против Александры. Я не хочу в этом участвовать. Я уезжаю в Мейсен. Больше мне здесь делать нечего.

— Георг, подожди. Что значит ты уезжаешь в Мейсен? Я тебя не отпускал.

— Максимилиан. Мы же друзья с тобой, с самого начала. Я всегда тебя поддерживал. Всегда стоял за тебя. Но сейчас ты делаешь ошибку. Отдай Александре то, что ей принадлежит. И в войне с Ливонией я участия принимать не буду. Извини.

— Почему ты думаешь, что Ливонская королева начнёт со мной войну?

— Я не считаю, я знаю. Война будет, и ты проиграешь в ней. И я не хочу в этом позоре участвовать. Поверь, Максимилиан. Отдай ей все захваченные тобой приморские города Мазовии и Тевтонского Ордена. Это будет самое твое лучшее решение, мой Император. Она нацелена на эти города и не отступится. И она их получит. Вопрос только в том, она только их получит или прихватит ещё и часть твоих балтийских городов и портов, в случае начала войны? Её армия очень мобильна, передвигается с большой скоростью. Чего нет в других армиях Европы. Они как саранча. Налетают, и всё. Города и земли нет.

— Георг. Ты уверен, что мне, на самом деле, надо всё отдать?

— Уверен. Тем более, отдавать будешь чужое, а не своё. Воспользуйся лучше тем, что пока литвины и поляки заняты кочевниками и ливонцами, забрать у Польши западные её земли. Вот это будет правильно. А если ты сцепишься в ливонцами. Поляки получат передышку, перегруппируются и нападут уже на земли империи.

— Извини, Георг, но кто же отдаёт добровольно завоёванное? Эти города мне самому нужны.

— Максимилиан. Один раз ты уже попытался с ней воевать. Что вышло? А ведь тогда у неё и войск меньше было и артиллерии. Сейчас всё будет по-другому. Намного кровавее и дороже. Но тебе виднее. У нас ты Император…

Великое Княжество Литовское. Город Ковно. Конец октября 1514 года от Рождества Христова.

Вот что значит немецкий орднунг и русская бесшабашность. К вечеру два бастиона и часть стены Ковно были разрушены. Артиллерия начала обстрел прилегающих к проломам оборонительных укреплений города шрапнелью. На заходе солнца к проломам двинулись штурмовые отряды.

У меня в полевом госпитале было всё готово. Но раненых пока ещё не было. Посмотрела на Богдана. Палатин принял форму вопросительного знака, но молчал. Я усмехнулась. Знала, что они хотят, волчата мои.

— Что, Богдаша, хочешь в город?

— Матушка, ну а как ещё? Кто тебе войта притащит с остальным магистратом?

— А что, мне некому их притащить?

Богдан недовольно засопел.

— Матушка, так это наша привилегия. С Браславля ещё. Не позорь палатинов своих.

— Не надо мне здесь землю ногой рыть. Привилегия у них. Сейчас ввяжитесь в кровавую мясорубку там. А вы мне живые нужны. В Браславле, хорошо бронь у Ильи выдержала. Я уже одного палатина своего потеряла. Не понимаешь, Богдаша? Чего насупился?

— Степа погиб, защищая тебя и Цесаревну Елену. То слава ему во век. Помним мы о нём и никогда не забудем. А с Браславлем я уже разобрался. Илья с тобой останется.

— Чего это я останусь? — Тут же возмутился Илья.

— А то и останешься. Я старший над палатинами. Так Матушка повелела. Поэтому молчи и выполняй, что я скажу!

Илья растерянно посмотрел на меня.

— Матушка?

— Извини, Илюша, но Богдан прав. Я его старшим над вами поставила. И в его приказы не вмешиваюсь. Он мне за каждого из вас ответ держит.

Богдан злорадно посмотрел на Илью.

— Вот и останешься здесь, рядом с Матушкой. В следующий раз будешь знать, как под алебарду подставляться.

— Не ругайтесь. — Посмотрела на Илью. — Илюша, если с тобой, что случится, что я Насте скажу?

Остальные палатины начали скалится. Кроме Айно. Этот, как обычно смотрел спокойно на Илью. Айно был ярко выраженным флегматиком. Всегда, при любой ситуации оставался спокойным, как стадо мамонтов. Казалось бы, даже медлительным. Но это была обманчивая видимость. Айно был стремительным в действии, опасно смертельным. Вот и сейчас он взирал на Илью со спокойным выражением лица. Илья бросил на него взгляд. Айно кивнул ему.

— Хотя бы один из палатинов должен всегда находиться рядом с Матушкой. — Спокойно сказал он. Илья ничего не ответил.

— Ну так что, Матушка, мы поехали? За войтом? — Спросил меня Богдан.

— Успеете.