Абсолютная Власть 3 - Александр Майерс

— Что ты хочешь с ними сделать? — пробурчал Никита.

— Пока не решил. Это сложный выбор. Роттер прекрасно понимал, на что идёт, а вот его люди не знали… и они предали нас по-настоящему. Казнить их только потому, что они пошли за своим командиром? Несправедливо. Отпустить на волю? Собственные бойцы не поймут.

— М-да, и впрямь сложный выбор, — со вздохом согласился воевода.

— Я сделаю его немного позже.

Остаток дня я посвятил инспекции.

Послеполуденное солнце освещало плац, где шли интенсивные тренировки. Воздух гудел от криков инструкторов, звона клинков, щёлканья арбалетов и тяжёлого дыхания дружинников. Я обходил ряды, отмечая про себя новых ребят, которые уже неплохо справлялись с азами, и ветеранов, чьи движения были отточены до автоматизма.

Но главное моё внимание было приковано к дальнему углу плаца, где тренировалась Одинокая дружина. Сейчас они отрабатывали взаимодействие с «боевыми воронами» — так солдаты между собой стали называть артефакты, которые я разработал.

Подчиняясь дружинникам, вороны взлетали в воздух, маневрировали, а затем резко пикировали и взрывались, уничтожая чучела врагов и макеты боевых машин.

Эти вороны станут большим сюрпризом для врагов. Они станут одновременно и разведчиками, и ударной силой, способной наносить внезапные и сокрушительные удары.

— Что скажете, ваше благородие? — подошёл ко мне Секач, стирая пот со лба.

— Я доволен вашими тренировками, — ответил я. — Передай Трояку, чтобы довёл до ума координацию пехотинцев и воронов. Арбалетчики должны сообщать о целях, а вороны сразу же её атаковать.

— Будет сделано, — кивнул Секач и вернулся к своим подопечным.

Я простоял ещё с полчаса, наблюдая за бойцами, а затем отправился в дом. Вопрос с Роттером и его людьми продолжал сверлить мне мозг, но его приходилось откладывать. Были дела поважнее.

Следующее утро началось с привычной рутины. Я сидел в своём кабинете, просматривая донесения разведки, когда кольцо на пальце вдруг резко потеплело. Перед внутренним взором возник образ Базилевского, и мне он почему-то показался обеспокоенным.

Отложив бумагу, я прикрыл глаза и отправил своё сознание в полёт. Через несколько секунд увидел перед собой Филиппа Евгеньевича.

— Доброе утро, — сказал я через ворона.

— Доброе утро, Владимир Александрович, — деловой тон юриста слегка отдавал нервозностью. — Как ваши дела?

— Всё прекрасно. А что у вас? Что-то срочное, полагаю?

— Да, новости не самые лучшие. Начну с того, что Дворянский совет Приамурья вчера вечером официально выдвинул вотум недоверия генерал-губернатору. Высоцкого обвинили в некомпетентности, поддержке несправедливой войны и ослаблении региона. Дело пахнет серьёзным скандалом.

Я откинулся на спинку кресла, оценивая информацию. Это открывало интересные перспективы. Слабый, дискредитированный генерал-губернатор был бы куда более сговорчив…

— Это можно повернуть в нашу пользу, — сказал я. — Нужно найти подход к ключевым фигурам в совете, надавить на них, предложить свои условия…

— Владимир, — голос Базилевского внезапно перебил меня, и в нём впервые за всё наше знакомство прозвучала неподдельная тревога. — Всё это уже не имеет никакого значения.

— Почему? — насторожился я.

— Потому что… — юрист сделал паузу, будто собираясь с духом. — Потому что сегодня утром генерал-губернатор скоропостижно скончался.

Глава 13

Новая игра

Я ненадолго замолчал, мысленно перебирая возможные последствия. Смерть Высоцкого рушила все текущие расчёты и одновременно открывала новые, куда более масштабные возможности. Вакуум власти на таком важном посту всегда влёк за собой бурю. И эту бурю нужно было возглавить, а не просто переждать.

— По какой причине он умер? — спросил я.

— Не знаю, господин. Если вы считаете, что ему могли помочь… — Базилевский сделал паузу, — то я бы не стал отрицать такую возможность. Официального заключения о смерти пока нет. Дождёмся его и посмотрим, прозвучит ли обвинение в чью-то сторону.

— Кто займёт место Высоцкого?

— На столь высокие должности назначает Совет Высших, — ответил Филипп Евгеньевич. — Но Дворянский и Гражданский советы Приамурья вправе выдвинуть своих кандидатов. Пока что трудно сказать, кто это будет.

Я внимательно посмотрел на своего юриста глазами ворона, а затем произнёс:

— Бросайте всё, Филипп Евгеньевич, и немедленно отправляйтесь ко мне. Смерть генерал-губернатора многое меняет, и нужно обсудить наши следующие шаги лично.

— Хорошо, Владимир Александрович, — незамедлительно ответил юрист. — Буду через несколько часов.

Связь прервалась.

Я посидел ещё с минуту, не открывая глаз. Покойный господин Высоцкий помогал нам в борьбе против альянса — лишь потому, что это было ему выгодно, но всё-таки. Интересно, не мог ли Муратов приложить руку к его смерти? Хотя у такого человека, как генерал-губернатор, должно быть много врагов. Ссора с Дворянским советом тоже могла стать поводом. Любой из недовольных аристократов мог рискнуть и убрать неудобного чиновника.

А ещё он вполне мог скончаться без чужой помощи. В конце концов, он был уже немолод.

Так или иначе, нужно было действовать. И действовать быстро.

Я взял со стола недочитанные донесения разведки и пробежался по ним глазами. Ничего критически важного. Пока не приедет Базилевский, надо заняться другими делами.

Приказав оседлать коня, я вскоре уже выехал с поместных земель, направляясь в сторону дальнего лесочка, что притулился у подножия холмов. Туда, где тренировалась технорота.

Воздух здесь пах иначе. Не лошадьми, потом и сталью, как в основной дружине, а порохом и машинным маслом. Здесь, в отдалении от Очага, чтобы его мощная магия не нарушала работу техники, жили и тренировались мои «технари». Люди, вооружённые не мечами и арбалетами, а винтовками, автоматами и артиллерией.

Никита, стоявший на небольшом пригорке с биноклем в руках, кивком указал на разворачивающееся ниже действо.

— Как успехи? — спросил я, подъезжая к нему и слезая с седла.

— Смотри сам, — сказал воевода, протягивая мне бинокль.

Я поднёс его к глазам. На полигоне кипела работа. Раздалась команда, и заработала артиллерия — несколько лёгких орудий выплюнули в сторону учебных укреплений клубы дыма. Грохот прокатился по окрестностям и эхом заблудился среди деревьев.

Вслед за этим, не дожидаясь, пока осядет пыль, в атаку пошла пехота. Дружинники, одетые в кирасы и каски, бросились на «вражеские» укрепления. Застрочили пулемёты, прикрывая наступление плотным огнём. Бойцы вели стрельбу на ходу, продвигаясь короткими перебежками. Из укрытий работали снайперы.

Вскоре первые отряды подобрались к позициям «противника», забросали их гранатами и затем ворвались в траншеи. Учебные укрепления были захвачены быстро и с минимальными «потерями».

Я опустил бинокль и констатировал:

— Хорошо. Прогресс налицо.

— Прогресс прогрессом, но за нами постоянно наблюдают шпионы Муратова и не только, — пробормотал Никита и кивнул куда-то в сторону. — Вон, даже сейчас смотрят.

Я снова поднял бинокль и заметил вдалеке пару всадников.