Гармония Амбралина - Виктория Ива

уже начинало покалывать кожу. – У нас очень мало времени. Я здесь, чтобы помочь вам… – Она заметила недоверие в их взглядах. – Возьмитесь за руки, – говорила быстро и тихо, стараясь звучать уверенно, несмотря на панику в груди. – Образуйте круг. Да, вот так.

Люди медленно подчинялись – неудивительно, учитывая ее внешность. Пожилая женщина в цветастом платье всхлипывала, теребя потертую сумочку. Парень в рабочей куртке крепко прижимал к себе девушку в форме продавщицы.

– Я не помню, как… – начал было седой мужчина в деловом костюме, на его лице застыло выражение полной растерянности. – Последнее, что я помню…

– Потом все объяснят, – торопливо оборвала его Мира, чувствуя, как каждая секунда утекает сквозь пальцы. – Сейчас главное…

Снаружи послышались голоса – злые, встревоженные. Топот множества ног эхом отразился от стен. У Миры екнуло сердце.

– Быстрее! – она протянула медальон крайнему в цепочке – молодому студенту в потертой джинсовке. – Все должны касаться друг друга! – В висках стучала кровь. – Не разрывайте круг!

Дверь содрогнулась от удара – металл застонал, руны защиты вспыхнули красным.

– Ошира! – раздался яростный вопль Каэрина. В его голосе звенела такая ярость, что воздух, казалось, завибрировал. – Что происходит?! Открывай немедленно!

Второй удар. Третий. Защитные чары трещали, осыпаясь искрами.

– Активация! – выкрикнула Мира, вложив в слово всю оставшуюся силу.

Медальон засветился ярко-синим, окутывая перепуганных людей призрачным сиянием. В то же мгновение дверь слетела с петель, и в проеме показался Каэрин – его глаза горели алым, вокруг фигуры клубилась тьма.

Люди исчезли за секунду до того, как первое заклинание ударило в стену, оставив после себя лишь легкий отблеск портала и запах озона. Взрывная волна от удара швырнула Миру на стеллаж с артефактами. Несколько кристаллов со звоном посыпались на пол.

– Ты! – прошипел Каэрин.

Фигура Оширы начала меняться, словно воск, тающий в огне. Очертания расплывались, текли, пока наконец иллюзия не рассеялась полностью, явив истинный облик Миры.

– Узнал меня, дядюшка? – она плавно перешла в боевую стойку, чувствуя, как по венам разливается обжигающий адреналин.

Лицо Каэрина исказилось гримасой отвращения. Благородные черты – высокие скулы, тонкий нос, характерные для их рода – превратились в маску безумной ненависти.

– Грязнокровная мерзость! – его крик, похожий на вой раненого зверя, заметался под сводами склада. – Отродье предателей! Как смеешь ты осквернять своим присутствием священные реликвии?!

Воздух вокруг его пальцев почернел, словно там образовалась крошечная дыра в реальности. Темная магия сочилась сквозь эту брешь подобно ядовитому дыму.

– Болевое проклятие!

Мира метнулась в сторону, едва касаясь ногами каменного пола. Запрещенное заклинание с шипением прорезало воздух там, где секунду назад была ее голова, и врезалось в древний стеллаж. Один из кристаллов тревожно вспыхнул, замерцал и погас. Через мгновение снова засветился – ярче, агрессивнее. И снова.

Воздух в помещении сгустился, стал вязким и тяжелым, как перед грозой. По коже побежали мурашки.

– Думаешь, ты такая умная? – Каэрин медленно приближался, его шаги гулко отдавались от стен. – Решила поиграть в спасительницу?

Мира отступила назад, краем глаза следя за пульсацией кристалла. Свечение становилось все интенсивнее – темная магия накапливалась, готовая вырваться наружу. В висках стучала кровь, старая рана на предплечье горела огнем, но она заставила себя усмехнуться:

– А ты решил устроить бойню? – ее голос сочился презрением. – Великий чистокровный маг опустился до убийства беззащитных? На честный поединок духу не хватает?

Лицо дяди исказилось еще сильнее. Следующее заклинание рассекло воздух раскаленным хлыстом, оставляя за собой дымящийся след. Мира едва успела создать защитный барьер – прозрачный щит вспыхнул синим, принимая удар. По телу прокатилась волна тупой боли, когда темная магия столкнулась с защитой.

– Честный бой? – голос Каэрина сочился ядом. – С кем? С такой, как ты? С дочерью предательницы и грязного человека? – он выплевывал слова, словно они жгли ему язык. – Или с этими никчемными тварями без магии, которые даже не понимают своего места в мире?

Кристалл за спиной Миры пульсировал все чаще, его свечение стало почти нестерпимым. Она чувствовала исходящий от него болезненный жар. Другие артефакты тоже просыпались – их приглушенное гудение наполняло воздух, словно они перешептывались на древнем, забытом языке темной магии.

«Давай, дядюшка, – мысленно подстегивала его Мира, делая еще один расчетливый шаг к эпицентру скопления артефактов».

Тусклый свет из зарешеченных окон падал на лицо Каэрина под острым углом, превращая тени под глазами в черные провалы, а острые скулы – в лезвия. Он напоминал хищную птицу – не благородного сокола, а стервятника, падкого на чужие страдания. Мира помнила этот взгляд с детства, видела его на старых семейных портретах – взгляд, от которого стыла кровь.

– Знаешь, что мне действительно любопытно? – она намеренно придала голосу легкомысленный тон, хотя сердце колотилось где-то в горле. – Как ты пробился в ближний круг Истинного? Какую цену заплатил за право лизать его сапоги?

Каэрин издал звук, больше похожий на шипение змеи. Его следующее заклинание – поток ледяных игл – прошло в дюйме от плеча Миры, оставив на коже ощущение жгучего холода. Темная магия медленно заполняла помещение подобно ядовитому туману – Мира чувствовала ее кожей, как липкую паутину, которая опутывала тело и затрудняла дыхание.

Кристаллы вокруг начали издавать тонкий, почти неслышимый звон – словно тысячи хрустальных бокалов запели одновременно. Они жадно впитывали ярость Каэрина, его безумие, его разрушительную силу. Первый артефакт – камень размером с кулак – уже светился ровным синим пламенем и перестал пульсировать.

– Как ты смеешь! – голос Каэрина сорвался на визг. – Как ты смеешь осквернять его имя своим грязным ртом! Ты недостойна даже умереть от его руки!

Режущее заклятие полоснуло по правой руке Миры – точно по старой ране. Она не сдержала вскрик боли. Горячая кровь моментально пропитала рукав мантии, в глазах помутнело. Но она заставила себя выпрямиться и растянуть губы в насмешливой улыбке:

– Что, я права? – она намеренно провоцировала его, видя, как пульсируют вены на его висках. – Неужели великий защитник чистоты крови действительно пресмыкается перед самозванцем в маске?

– Болевое проклятие! – взвизгнул Каэрин, окончательно теряя над собой контроль.

Мира рванулась в сторону, едва не поскользнувшись на влажном от конденсата полу. Запрещенное заклинание с оглушительным треском ударило в стеллаж, и кристаллы отозвались пронзительным, почти болезненным звоном. Первый артефакт вспыхнул ослепительно, от него во все стороны потянулись нити темной энергии, похожие на паутину из чистого света.

– Только и можешь, что бегать как крыса? – Каэрин сплюнул. – Где твоя хваленая храбрость, племянница?

Он выпустил еще одно проклятие – на этот раз облако ядовитого газа, от которого воздух пошел рябью.

Кристаллы один за другим