Пекло. Дороги - Сергей Анатольевич Панченко

невнятное бормотание, доносящееся со дна разлома. Недра земли находились в активном состоянии, напоминая людям, что еще ничего не кончилось. До установления гармоничного баланса природы оставались тысячелетия.

Илья первым встал на часы и сидя в стороне от отряда, чтобы не слышать храпа Аркадия, лениво наблюдал за природой. Где-то вдалеке небо подсвечивалось красным заревом, как будто там жгли костры. Такое вряд ли было возможно, потому что всё, что могло гореть, сгорело в пекле. Зарево находилось в той стороне, куда им предстояло идти и рано или поздно загадку явления они должны были разгадать.

С запада потянуло сырой промозглостью, как перед снегопадом. Тусклые звезды пропадали друг за другом по всей ширине горизонта. Ветер начал посвистывать в неровностях ландшафта. Илья вдруг осознал, что за несколько километров перед разломом они почти не наблюдали повреждений, оставленных гребнем сейсмической волны. Та же дорога, по которой они шли, несла только следы термического воздействия, и никаких серьезных трещин или вспучиваний, не говоря про гейзеры, грязевые вулканы и прочие атрибуты нового мира.

Далекое красное зарево резко увеличило интенсивность. Пятая точка отметила дрожь, пробежавшую по земле. Вскоре дошел и отзвук далекого взрыва, разбудивший Максима. Он, сонно растирая глаза, подошел к Илье и поинтересовался:

— Мне приснилось или это действительно что-то бахнуло?

— Бахнуло. Вон то зарево минуту назад стало ярче, а потом долетел звук взрыва.

— Сколько секунд прошло между вспышкой и звуком? — спросил Максим.

— Я не считал. Больше минуты точно. — Илья пожал плечами.

Максим что-то посчитал про себя.

— До него примерно двадцать тире тридцать километров. — Выдал он результат.

— Как думаешь, что это может быть?

— Без понятия. Может быть, горит уголь.

— Со взрывами?

— Без понятия, не специалист по тому, как горит уголь в естественных условиях. Вдруг это попутный газ бахнул. — Предположил Максим.

— Тогда это нефть скорее. — Илья вдруг подумал, что такое объяснение вполне может оказаться правдоподобным.

— Ну, вот ты и сам все знаешь. Иди, поспи, а то Дашка твоя ворочается без тебя. — Предложил Максим.

— Хорошо. Как Гуля?

— Норм. Думаю, худшую стадию она пережила. Теперь только время нужно, чтобы рана затянулась.

— Ну, да. Ты смотри, опять, наверное, снег пойдет. — Предупредил Илья. — Здорово похолодало.

— А я подумал, что это со сна. — Максим поежился. — Давай, до утра.

— До утра.

Илья забрался под покрывало к Даше. Она как будто ждала его, сразу придвинулась и взяла его руку в свою, прижав к груди. Тело из-за того, что не оказывалось в тепле в течение долгого времени, не так реагировало на холод, но все равно, когда Илья почувствовал, что отогревается, ему стало неописуемо приятно. Это был какой-то запредельный комфорт, будто он лег спать на кровать с чистой постелью в теплой комнате. С легким настроением он уснул.

Проснулся от гомона в лагере и шума по покрывалу, которым он был накрыт с головой. Шум был шуршащим, походим на сыпавшееся сверху пшено. Илья откинул уголок покрывала и увидел, что мир сделался белоснежным. С неба летела ледяная крупа, закрывшая обзор до пары десятков метров. Она уже укрыла ровным слоем землю и не очень-то собиралась таять.

Максим, сделал из своего покрывала навес, грел в нем на спиртовке воду. Увидел Илью, выглядывающего из-под одеяла, и усмехнулся.

— Вот какое утро выдалось. А я чай хочу заварить Гуле. Нашел в мешках чай в пакетиках, заварю, туда раздавлю пригоршню зерна, и будет настоящий талкан, как у казахов. Мы у бабушки ее пили. Там, правда, пшено было, но у нас нет такого выбора. — Заботливо доложил друг.

— Как она? — Илья вылез посильнее из-под одеяла, чтобы увидеть Гулю.

Она была укрыта с головой. Покрывало подоткнуто со всех сторон, чтобы не поддувало.

— Спит. Ночью просыпалась в туалет. Немного перекусила и снова уснула. Говорит, что голова побаливает от спирта.

— Ничего, это пройдет. Главное, чтобы состояние не ухудшалось. — Илья приподнялся и завертел головой. — А где все? Я слышал шум.

— Разбежались раскрашивать снег в желтый цвет. Им теперь крышу над головой подавай, а то заболеть могут. — Усмехнулся Максим. — Я тут реально поразмыслил и мне кажется, что они правы. Если зима начнется по-серьезному, мы же никуда не дойдем, сугробы, морозы. Хочешь, не хочешь, а к людям выходить придется, проситься на зимовку.

— Согласен, но зачем мы им нужны? Были бы у нас припасы, еще как-то можно было на свои перезимовать. Потом окажется, что мы им сами себя в качестве продукта питания принесли. С мясом сейчас серьезные напряги. Даже не знаю, что люди делают, чтобы употреблять белок. Скотина ведь не пережила пекло.

— Мыши или крысы могли пережить. — Предположил Максим. — Им сейчас даже проще, потому что они под землей со своим обонянием могут найти намного больше нашего.

— Крысы, конечно, могут размножиться и кормить небольшую общину в качестве праздничного блюда, но кардинально ничего не поменяют. Поэтом страшно представить искушение людей, к которым заявился полугодовой запас мяса, да еще и добровольно.

— Илюш, ты совсем веру в людей потерял. — Даша выбралась из-под покрывала. — Верь в них, потому что по вере своей и получишь результат.

— Я постараюсь верить, но новые обстоятельства заставляют людей воспринимать невозможные раньше вещи, как нормальные. Они ведь не со зла, а от голода это сделают.

— Ой, ну хватит нагонять жути. — Даша полностью выбралась наружу и зябко прижала руки к груди. — Мне тоже очень надо сходить раскрасить снег. Не подскажете, в какой стороне Аркадий?

— В той. — Максим указал рукой. — Я уверен, что он решил проверить себя на смелость, и ходит по краю обрыва.

Женщины шумно вернулись всей толпой.

— Что, скоро чай будет готов? — Поинтересовалась Оксана.

— Скоро, но это пока для Гули, потом вам приготовлю. Можете собрать снег в кружки и растопить в руках, чтобы быстрее приготовилось. Спирта у нас осталось совсем немного.

— А давайте, девчата, вообще обойдемся без горячего. Оставим его только для раненых или если заболеет кто. Не до жиру сейчас. — По интонации предложение Ильи больше напоминало запрет.

Оксана сверкнула глазами, но промолчала. В холодное утро всем хотелось чего-нибудь согревающего.

— На ходу согреемся. — Добавил Илья.

Женщины расселись на своих тряпках, достали воду, зерно и принялись завтракать. Максим заварил пакетик чая и когда он хорошо закрасился, высыпал три щепотки размолотого зерна. Получилась не очень аппетитно выглядящая субстанция. Он дал ей немного настояться и остынуть, после чего подсел к подруге.

— Эй, раненый в ногу боец, пора принимать лекарство.

Гуля зашевелилась и показалась наружу.

— Какое лекарство? — Поинтересовалась она.

— Талкан, как у твоей бабушки.

Она сморщилась.