Комбриг. Путь к славе - Даниил Сергеевич Калинин

для голодных немецких детишек — но в качестве валюты поставляют нам зенитные орудия «Бофорс». Я помню, помню, что это нейтральная страна — но ведь в годы Германской это не помешало шведам выполнять царские военные заказы на производство винтовок? И перепродавать русское зерно немцам… Раз уж нам так нужны орудия ПВО — поможем немцам продержаться еще немного. Все равно ведь Чемберлен не позволит, чтобы голодные немецкие рабочие скинули фюрера и его нацистскую клику…

Глава 14

…Внимательно рассматривая передний край немцев в командирский бинокль, я пытаюсь понять (а все чаще угадать), где же находятся огневые точки врага. Где укрылись пулеметные расчеты? Где спрятаны невысокие противотанковые пушечки со столь малым силуэтом, что их можно замаскировать в высокой траве? И где немцы могли расположить сдвоенные окопы минометчиков?

А то, может, смогу разглядеть и капонир чешского панцера Т-38 «Прага»? Недавно вот вдруг вспомнил «родовое» название этого танка…

Неожиданно для нас немцы ослабили давление на передний край и прекратили попытки прорвать оборону советских частей. В целом, это понятно — когда экипажи тех же Т-26 принялись массово зарываться в землю, пряча машины в танковых капонирах, немцы начали нести большие потери бронетехники. Наши «коробочки» довольно успешно цементировали позиции пехоты — в какой-то мере предвосхитив тактику применения БМП… В обороне даже остатки повыбитых танковых бригад стали воевать куда эффективнее — во многом потому, что в обороне наконец-то была налажена логистика поставок топлива и боеприпасов. Наконец, потери боевых машин регулярно восполняют маршевые танковые роты, прибывшие из резерва.

А встречный бой с чешскими панцерами обернулся неожиданным успехом моих танкистов; спорное решение разделить батальон на роты и атаковать противника на охвате с флангов, в конечном итоге принесло мне победу.

Победу… Какое горькое звучание у этого слова, когда вспоминаешь, сколько правильных русских мужиков (включая и белорусов, и малороссов) сгорело в «коробочках». И это нам еще повезло — столкнувшись с немцами, я догадался запросить авиационное прикрытие через штаб бригады. И когда появилась эскадрилья «лаптежников», их успели вовремя отогнать два звена наших ястребков… Кроме того, очереди крупнокалиберных ДШК стали крайне неприятным сюрпризом для попытавшихся спикировать немцев!

Также крепко выручила нас догадливость Акименко — комбат успел вовремя сориентироваться, и не дал сосредоточить танки в одном месте. А то ведь экипажи попробовали было чутка помародерить, хотя трофеев было совсем скудно… В сгоревших панцерах не осталось ни запасов консервов, ни наручных часов, ни германских пистолетов-пулеметов — а покинутых экипажами, сравнительно целых «чехов» было раз-два, и обчелся… Впрочем, незнакомая нашим танкистам техника сама по себе вызвала интерес людей, столпившихся вокруг подбитых Т-38.

А я как назло, не мог прийти в себя после драки — отпустило напряжение первого настоящего танкового боя, полноценным участником которого я невольно стал. Вроде бы действовал неплохо, пытался относительно грамотно командовать — и даже выручил экипаж с дымовыми шашками, вовремя сориентировавшись под обстрелом… Но в целом все происходило словно бы и не со мной, и на все происходящее я смотрел словно бы со стороны — временами теряя связь с реальностью. Стресс, адреналин — и отсутствие внятной боевой деятельности, способной помочь справиться со страхом. В этом плане, как ни странно, мехводу за рычагами или наводчику у панорамы реально проще — они действительно ведут бой!

Не то, что я…

В общем, пока я приходил в себя в танке, экипаж возился с перебитой гусеницей, меняя поврежденные траки — а прочие танкисты столпились у подбитых панцеров. Но я честно думал, что все уже позади… Выручил всех нас комбат — криком и матюками разогнав экипажи по машинам и заставив отогнать танки назад. Но все равно немного опоздали мы — пара «бэтэшек» накрылись, попав под внезапно рухнувшие нам на головы гаубичные снаряды… А после как раз и налетели «юнкерсы», что успешно отогнали наши «ишачки».

Батальон отступил к ближайшим посадкам, оставив у дороги все тех же разведчиков; чуть оклемавшись, я приказал рассосредоточить и замаскировать танки в сени деревьев, спешно закопав их в землю… Батальон потерял шестнадцать «бэтэшек», уничтожив двадцать три «чеха»; еще две или три машины немцы успели отбуксировать при отступлении. Я был уверен, что мы столкнулись лишь с кампфгруппой очередной танковой дивизии панцерваффе — достаточно сильной камфгруппой батальонного состава… На самом же деле кампфгруппа в составе роты Т-38 действовала чуть севернее — а мы дрались с основными силами танкового батальона, единственного во всей «легкой» дивизии. Но тогда я об этом не знал, а спешно занимал позиции для следующей засады, силясь как можно скорее собрать под рукой всю бригаду…

Полное развертывание, впрочем, мы закончили лишь к вечеру — а наутро штаб приказал занять оборону на участке фронта протяженностью в два десятка километров. По факту мы встали редкой цепочкой танков, что немцы смогли бы без труда прорвать, поставь они перед собой такую цель — но немцы отступили, заняв выгодные оборонительные рубежи чуть западнее нас… И еще под конец дня бригада получила новый приказ — двигаться вперед, догонять фрицев, не позволяя им зарыться в землю, выстроить прочную, эшелонированную оборону.

Вот только этот приказ сильно запоздал — мы уперлись в уже подготовленную немецкую оборону. Хорошо ещё, разведка вовремя обнаружила замаскированные траншеи — что я сейчас изучаю из небольшого леска, растущего километра за полтора от немцев.

Итак, какие у меня варианты? Если бы за счёт визуального наблюдения удалось бы обнаружить огневые точки врага — то отработать по ним из полковых миномётов и четырехорудийной батареи 122-миллиметровых гаубиц, что щедро подбросило мне командование. Снарядов к ним, конечно, не так много — но уж на одну хорошую арподготовку хватит…

А после пустить вперёд батальон танков, перевернутым клином — как это делают немцы! Концентрируя на узком участке фронта такое число стволов, что никакая оборона не устоит… Можно даже и не выявлять огневых точек, а просто обрушить вал тяжёлых снарядов на передний край в точке прорыва, выпустить боезапас — и порядок.

Проблема только в том, что у немцев за передовыми позициями виднеется высота — примерно за полкилометра от линии траншей. Вроде пологий такой холм, не шибко и высокий. Можно даже подумать про искусственное происхождение последнего — скифский курган? Почему нет?

Проблема в том, что высота эта господствует над местностью — и даже такой профан в военном деле как я понимает, что немцы разместили на ней что-то потяжелее, чем лёгкие 37-мм пушки и батальонные миномёты. Практически наверняка