По ту сторону барьера. Книга 1 - Эмили Ли

Не уверен, что он им пользоваться умеет. Мне же рассказывали, что произошло в тюрьме. Его сестрица их всех вытащила. – Он повернулся к Тэруми, под сестрицей явно имея в виду именно её, и подмигнул ей. – Забыл сказать, у тебя изумительный дракон на груди. Покажешь мне его как-нибудь ещё раз?

Чонсок резко повернул к нему голову. Ложка в его руке сжалась с такой силой, что костяшки пальцев побелели.

– Посмеешь сказать это ещё раз и будешь собирать внутренности с пола, – с тихой яростью проговорил он.

Аларик задорно на него глянул, явно наслаждаясь тем, что нашел слабое место чужака, но что-то ещё сказать больше не успел. Лоран подняла руку и строго сказала:

– Достаточно.

Сын ведьмы иронично хмыкнул и демонстративно подтянул к себе тарелку. Рука Тэруми под столом легла на бедро Чонсока и сжала, призывая успокоиться.

Увидев, что чужаки к еде не притрагиваются, Лоран решила развеять застывшее за столом напряжение спокойным голосом и нейтральными, насущными темами:

– Как вы уже слышали, мы все стараемся быть полезны друг для друга. У каждого из нас есть обязанности. Садовники, фермеры, повара… В Изиме много работы. Есть также отряд, который сражается на передовой, отвечает за охрану города. Я отвечаю за лечебницу. Теперь, когда в нашем городе появилась ещё одна ведьма, думаю, она составит мне компанию и поможет изготавливать нужные зелья. Тэруми подберем работу на кухне или на ферме, в зависимости от её навыков. Силы Чонсока и Фенриса пригодятся на ферме.

Давид открыл было рот возразить, но под взглядом Аларика стушевался и снова уставился в тарелку. Ирвин же распределением остался довольный. На знания Чонсока у него явно были большие планы.

– Думаю, мои навыки пригодились бы больше в дозоре, – сказал Фенрис, смотря на Лоран. – Я смогу раньше других заметить угрозу. Раньше других смогу и отреагировать.

– Думаешь, мы идиоты, эльф? – съязвил Аларик. – А сам бы ты поставил в охрану врага?

– Я не враг вам, – с ледяным спокойствием ответил Фенрис. – Обеспечить безопасность города и в моих интересах тоже.

– Кто ты теперь, это нам решать, – подался к нему сын ведьмы. – Фермер, свинопас или кухарка. Ты жив только до тех пор, пока интересен моей матери, поэтому будь благодарен, – с издевкой добавил Аларик. Отсутствие реакции посчитал за победу, поэтому потянулся к нему через стол и несильно хлопнул эльфа по щеке. – Вот и молодец.

Фенрис перехватил его запястье. Рука Аларика стала синеть и покрываться коркой льда. И чем ярче становились магические линии на руке эльфа, тем больше лед поглощал руку изимца. Лоран пришла в себя и вскочила, но Тэруми была быстрее. Кинжал замер у горла ведьмы.

– Не двигайся.

Зал мгновенно затих, в ужасе смотря на Аларика, который корчился от боли и пытался разжать пальцы эльфа.

– Мы ценим ваше расположение, – в оглушающей тишине сказал Фенрис, прожигая взглядом Аларика, но обращаясь сразу ко всем. – Но не стоит забывать о том, что мы со своей стороны оказываем такое же. Мы не пленники. Мы – союзники. Поэтому не забывайтесь. И спасибо за трапезу.

Он разжал пальцы, отпуская Аларика, а потом посмотрел на Тэруми. Она убрала оружие. Лайя и Чонсок поднялись, понимая, что находиться здесь более небезопасно. К сражению были готовы, но в душе всё же надеялись его избежать.

Ведьма торопливо лечила сына, надеясь магией спасти отмороженную конечность, всё остальное ей было безразлично.

– Убить эльфа и его людей! – с ненавистью крикнул Аларик, посылая ему мстительный взгляд.

Давид постарался воззвать к голосу разума. Его послушали, но не все. Основная масса изимцев вскочили со своих мест, планируя голыми руками разорвать чужаков. Фенрис преобразовал браслет в посох, но сделать что-то не успел. Землю захватила та самая дрожь… Он стал оседать, стремительно теряя силы. Лайя соединила их руки, подхватывая его.

Странное состояние мага вызвало у изимцев секундное промедление, а потом они снова ломанулись к чужакам. Чонсок пытался отбиться без применения оружия, но нападающих было слишком много. Пролилась первая кровь. Тэруми же такие аспекты морали не занимали. Все эти люди были для неё врагами, которые хотели сейчас убить её родных.

Происходящее в зале столовой перекрыл тревожный звук колокола. На доли секунд все замерли, а потом мужчины и часть женщин бросились на улицу. Те немногие, что остались внутри, похватали и увели детей куда-то вглубь столовой, скрываясь за одной из массивных дверей.

Чонсок бросился во двор за остальными, Тэруми колебалась ещё какое-то время, не решаясь оставить Лайю и Фенриса, а потом беспокойство за любимого всё же пересилило, и она помчалась следом.

Лайя отправляла все свои физические и магические силы Фенрису, пытаясь отвоевать его у чужеродной убивающей магии, но у их связи была своя воля. Балансируя на грани потери себя, Фенрис приложил их соединенные руки к земле и стал зачитывать заклинание, которое прошлая волна выжгла в его памяти навсегда.

Тихий, угасающий голос, который не узнавал даже сам Фенрис, разрушал чужую паутину наложенного проклятия. И чем больше слов слетало с его онемевших губ, чем больше ниточек этой невидимой паутины проклятия разрывалось, тем жарче становилось в крови, тем больнее в груди. Ощущение, что сильное и невероятно прекрасное в своем разрушении растение сейчас пускало корни в его теле, гармонично вплетаясь в привычные внутренние силы, охватило, вызывая прилив адреналина. Слово «гармонично» замерло в его голове, прерывая заклинание. А следом пришло и тут же развеялось понимание: он снова на родной земле, и его суть вспомнила, кем была рождена. Великие силы приняли заблудшее дитя в своё лоно, возвращая его магии естественное обличие. По телу эльфа проступили узоры, украшая кожу витиеватыми серебристыми линиями.

Лайя вздрогнула, заметив, как изменилась внешность Фенриса. Глаза широко распахнулись, в желании отпрянуть она дернулась. Забрать свою руку он ей не дал. Он посмотрел в её глаза, проникая, казалось, под кожу, заглядывая в самую душу, считывая её страх. Возникший внезапно ветер поднял их волосы, смешивая рыжие и серебристые пряди. Он снова заговорил. Искаженный, отраженной там мощью, голос лился в пространстве, растворяя остатки проклятия. Земля ощутимо вздрогнула, сбрасывая с себя оковы, и стала привычной.

Фенрис сразу же отпустил руку Лайи, синие глаза стали прежними. Он лишь мельком посмотрел на свою вторую руку, где теперь тоже были линии, и догадался, что его лицо, шея сейчас так же украшены проявлением эльфийской магии. Он хотел что-то сказать, чтобы как-то успокоить Лайю, но почему-то ничего не говорил. Собственный страх потерять её он гнал от себя, но тот упрямо проникал в