Егерь. Столичный гамбит - Николай Скиба

— Да нет, отпечатки какие? — уточнил я. — В дождь следы как меняются, знаете?

Брат и сестра снова переглянулись, на этот раз с явным недоумением.

— Слушай, Макс… Мы действительно новички. Твои вопросы… они какие-то особенные. Словно ты видишь зверей совсем по-другому.

— На самом деле они обычные. Ну да ладно. Вы лучше расскажите, и как обычно на этих гончих охотятся? Ваша тактика какая?

Брат и сестра переглянулись.

— Так как обычно, — пояснил Дамир. — Сначала группа рассредотачивается для поиска. Когда находим, начинаем загонять.

— Серьёзно?

— Да, — подхватила Лина. — Окружим и убьём. Экспедиция не такая сложная, вот если бы была задача по приручению, вот там да…

Я нахмурился. Что за…

Идиоты. Внутренний голос егеря прозвучал в голове как удар колокола. Они охотятся на магического хищника, как на стадо коров. Найти, окружить и забить. В тайге так поступают только новички-браконьеры, которых потом находят по весне обглоданными до костей. Это не охота, это бойня. Неудивительно, что такие походы зачастую заканчиваются очень просто — добычу просто не находят!

Впрочем, горячиться нет смысла, они ведь уже вели подобную охоту, значит способ рабочий. Просто… не эффективный и рискованный. Там, где получилось раз, не значит, что получится второй.

— А что, если зверь, которого загнали в угол, решит атаковать? У него ведь есть огненные способности?

— Есть, ага. Дышат пламенем, — ответил Дамир, явно облегчённый сменой темы. — Не очень далеко, но довольно мощно. Плюс их шкура может разогреваться — прикосновение к ней оставляет ожоги.

Я мысленно записывал каждую деталь. Огненное дыхание означало, что к зверю нельзя приближаться спереди. Разогревающаяся шкура исключала прямой физический контакт.

— Ты чего так задумался, Макс? Не переживай, — Дамир улыбнулся, неверно истолковав характер моих размышлений. — У нас достаточно зверей, чтобы не было проблем.

— А приручить не пробовали? Такой зверь мог бы стать мощным союзником.

Оба молодых Зверолова резко остановились. Лина испуганно оглянулась по сторонам, а Дамир схватил меня за рукав.

— Тише! — шепнул он. — Ты что? Приручение запрещено! Это прямой приказ.

— Приказ? — не понял я.

— Корона заказала именно сердца гончих, — объяснил Дамир, понижая голос до шёпота. — Это ценные реагенты. Если мы начнём приручать целей вместо их добычи, нас не просто исключат из гильдии — могут и под суд отдать.

Лина нервно кивнула.

— Тобольд очень строго об этом предупреждал. Любые попытки приручения — это нарушение. Да и как ты приручишь, третью-то ступень!

Я медленно кивнул. В конце концов, это была их экспедиция. К тому же, опыт показывал — в незнакомой группе лучше сначала понаблюдать за методами работы, а уж потом делать выводы.

— Слабые места у них есть?

— Ага, а вот об этом нам говорили. Шкура толстая, но живот и внутренняя сторона лап более уязвимы. Ещё глаза, конечно.

— И они довольно медлительные в поворотах, — добавила Лина.

Начинала вырисовываться картина. Зверь-танк с мощной защитой, но ограниченной мобильностью. Опасный на близкой дистанции, но уязвимый для обходных манёвров.

Впереди Тобольд поднял руку, подавая сигнал остановки. Вся колонна замедлила шаг и начала рассредотачиваться по сторонам тропы.

— Кажется, начинается, — прошептал Дамир.

И в этот самый момент от полученного образа меня ударило в голову с такой силой, словно кто-то размахнулся молотом по черепу.

В висках запульсировала жгучая боль. Ноги подкосились, и я, пошатнувшись, инстинктивно схватился за первое, что попалось под руку — за плечо Лины.

Девушка негромко вскрикнула от неожиданности, но тут же обхватила меня за талию, удерживая на ногах. Её руки были удивительно крепкими для такой хрупкой на вид особы.

Всё моё зрение внезапно застлала яркая, пульсирующая картинка. Не просто образ — целый поток ощущений и эмоций.

Режиссёр… Это была его ментальная связь, но что-то в ней было совершенно не так. Обычно наш контакт напоминал тихий разговор, но сейчас брат словно кричал мне прямо в мозг, передавая что-то важное.

Что это, чёрт возьми?

Глава 14

Огонь.

Пламя, которое собиралось в единую форму, принимая очертания хищника.

Я видел, как из раскалённого воздуха формировался зверь. Не мгновенное появление, а постепенное формирование огненной энергии в плоть и кости. Тигр, крупнее обычного, с шерстью цвета тлеющих углей и глазами, в которых плясали языки пламени. Он потянулся, зевнул, и от его дыхания воздух задрожал от жара. Обычные движения, будничные, но в каждом из них чувствовалась мощь стихии.

Картинка размылась и сменилась новой.

Холод сгущался в воздухе, формируя силуэт. Олень появлялся не сразу — сначала проявились контуры, потом детали. Рога из чистого льда, шкура с серебристым отливом, дыхание, превращающееся в морозную дымку. Он встряхнул головой, отряхивая с рогов снежную пыль, и сделал несколько осторожных шагов. Там, где его копыта касались земли, трава покрывалась тонкой корочкой инея.

Затем видения оборвались так же резко, как и начались.

Я моргнул, чувствуя, как реальность медленно возвращается. Голова всё ещё пульсировала от боли, но острота ощущений постепенно притуплялась. Лина всё ещё поддерживала меня, её обеспокоенное лицо было совсем близко.

Мой взгляд автоматически нашёл Режиссёра. Рысь стояла в нескольких шагах от меня, её холодные глаза сверлили меня напряжённым взглядом. В этом взгляде читалось требование — он ждал реакции и понимания. Ответа на переданное сообщение.

Что ты пытаешься мне сказать?

Я попытался мысленно установить более чёткую связь с рысью, но натолкнулся на стену. Режиссёр передавал отрывочные образы: горящий лес, ледяные шипы, какие-то силуэты в дымке… Но всё это было слишком хаотично, слишком эмоционально окрашено, чтобы я мог понять суть.

Он явно пытался объяснить что-то критически важное, но наша ментальная связь была недостаточно развита для передачи сложных концепций. Его разум работал образами и инстинктами, а мой требовал логики и последовательности.

Я почувствовал, как разочарование зверя перерастает в откровенное недовольство. Режиссёр фыркнул, отвернулся и демонстративно сел, всем видом показывая, что считает меня безнадёжно тупым.

Быстро достав из сумки флакон эликсира связи, я протянул его рыси. Но брат даже не шелохнулся. Вместо этого в моём сознании мелькнул чёткий образ: флакон, разбивающийся о землю, и ощущение бесполезности.

Не поможет — это сообщение передалось предельно ясно.

И как мне тебя понять?

— Максим, что случилось? — обеспокоенно спросил Дамир, положив руку мне на плечо. — Ты выглядишь бледным.

— Всё в порядке, — соврал я. — Просто… Вдруг дурно стало.

Лина нахмурилась, явно не до конца поверив объяснению.

— Не хочешь говорить, так и скажи. А то странно, что тебе вдруг стало дурно и ты тут же решил дать своему питомцу эликсир.