Парторг 2 - Михаил Шерр

Октябрь». Он по факту уже сейчас самый многочисленный по количеству рабочих рук за счёт того, что основу его составляют ребята из Блиндажного. Но здесь ситуация много хуже, чем везде. Заводской посёлок при «Красном Октябре» разрушен абсолютно полностью, до основания, и его надо не восстанавливать даже, а строить практически заново, с нуля. Посёлок был очень интересным архитектурно, в нём стояли добротные трёхэтажные дома, верхний этаж которых был мансардным, со скошенными крышами.

Его восстановление — это по сути новое строительство, и поэтому реально сейчас только использовать старые фундаменты, если они не получили фатальных, непоправимых повреждений от бомбёжек и обстрелов. Остальное придётся возводить заново.

В планах у меня, конечно же, есть ещё один, четвёртый участок: южнее «Красного Октября». Там, где воевала моя родная 13-я гвардейская и где я лично получил своё тяжёлое ранение, полностью перевернувшее всю мою прежнюю жизнь и забросившее меня в этот странный новый мир.

В том районе располагался большой комплекс зданий НКВД, очень сильно разрушенный во время ожесточённых боёв. Немцы его методично утюжили артиллерией и авиацией. Но там есть одно конкретное здание, которое надо восстанавливать в самом приоритетном порядке, не откладывая. И мы обязательно должны будем это сделать, хотим мы того или нет. Поэтому и будет организован участок номер четыре.

Все эти планы начнут претворять в жизнь уже завтра, с утра пораньше. Сегодня же, как и было решено и согласовано вчера, все строительные бригады, кроме нашей блиндажной, будут трудиться в Кировском районе. Покажем, на что способны. Одна бригада, правда, осталась работать непосредственно в здании самого треста и на большой, но очень плохо расчищенной пока территории вокруг него.

Мин здесь, к счастью, обнаружено не было, немцев здесь не было, а вот невзорвавшиеся снаряды и авиабомбы встречались регулярно. Сапёры уже работали здесь несколько дней, обезвредили многое, но Беляев решил дополнительно перестраховаться и попросил военных сделать ещё одну, контрольную проверку, чтобы быть полностью, стопроцентно уверенным в безопасности этой большой разорённой войной территории. Лишняя предосторожность никогда не помешает, особенно когда речь идёт о человеческих жизнях.

Для себя лично он поставил две конкретные задачи на ближайшие два-три дня. Первая: максимально быстро и качественно укомплектовать штатное расписание управления треста недостающими специалистами и запустить его полноценную регулярную работу, а не в нынешнем авральном стрессовом режиме, когда все разрываются. Это важно.

И вторая задача, не менее важная: наведение элементарного внешнего порядка в здании управления треста и на всех территориях вокруг него, на которых в скором времени должны появиться нормальные склады для стройматериалов, гаражи для техники, ремонтные мастерские и прочая необходимая производственная инфраструктура, без которой трест работать просто не сможет эффективно.

Около девяти часов утра мне позвонил Виктор Семёнович Андреев и деловито спросил, какие у меня конкретные планы на сегодняшний день и когда примерно я буду в горкоме на докладе. План на ближайшее время у меня был предельно ясный и простой: как можно быстрее встретиться лично с Шачиным, директором завода «Баррикады», и поскорее наладить с ним нормальное рабочее взаимодействие. Без этого работать не получится.

— План хороший, абсолютно правильный, одобряю, — сказал Виктор Семёнович после небольшой паузы. — Но учти одну важную вещь, Георгий Васильевич: Василий Сергеевич Шачин человек очень тяжёлый, сложный в общении, и с ним работать крайне непросто. Характер у него тот ещё. И будет значительно лучше для тебя и для дела, если ты научишься обходиться совсем без всякой посторонней помощи в общении с ним. Сам, один на один. Но сегодня, в первый раз, я тебе помогу, если вдруг сам не сумеешь прорваться к нему через его помощников. На этом всё, работай. И держи меня постоянно в курсе событий.

Я попросил Зою Николаевну попробовать соединить меня по телефону с заводом «Баррикады», с приёмной директора. Задача ей предстоит откровенно нетривиальная, это я понимал прекрасно.

Во-первых, у нас в городе ещё очень большие, серьёзные проблемы со связью, телефонные линии не восстановлены и приходится пользоваться проводной армейской связью.

А во-вторых, и это было видно по её лицу, она явно боится просто так взять и позвонить на этот завод. Побаивается. Интересно, кто так сильно запугал эту женщину, что она боится туда звонить?

Но к моему приятному удивлению, и телефонная связь вдруг не подвела на этот раз, и ответивший на другом конце провода мужчина, представившийся помощником директора завода, был на удивление вежливым и корректным. Внимательно выслушав меня, он попросил подождать несколько минут, видимо, пошёл согласовывать с директором. И ровно через две минуты, я специально засёк время по своим часам из любопытства, вернулся к аппарату и вежливо спросил, могу ли я подъехать на завод в течение часа.

До завода «Баррикады» мне предстоит ехать примерно около тридцати километров по разрушенным дорогам. Дороги в Сталинграде сейчас ещё те, но зато очень маленькая, почти нулевая интенсивность движения, машин почти нет. И поэтому вполне реально в течение часа доехать, если не случится никаких неожиданностей.

Мы с Михаилом успели добраться за сорок минут. Завод «Баррикады» уже охранялся, но на контрольно-пропускном пункте нас уже ждали, были предупреждены о визите заранее. Проверив тщательно документы, пропустили без лишних вопросов.

Я, кстати, сразу же обратил внимание на некоторые небольшие вольности в форме одежды у охраны, расстёгнутый воротник у одного, не по уставу надетая пилотка у другого, тут же достал свою рабочую тетрадь и записал это коротко, чтобы потом не забыть. Мелочь, но показательная.

Впрочем, я о таких мелких вещах самому Шачину говорить, естественно, не буду, тем более в самую первую же нашу встречу, когда мы ещё толком друг друга не знаем. Это было бы глупо и бестактно, испортило бы отношения с самого начала. А вот Виктору Семёновичу обязательно доложу. Нарушения установленного порядка несения караульной службы очень часто начинаются именно с таких вот мелочей, с попустительства. Сегодня пуговица расстёгнута, завтра автомат брошен, послезавтра пост покинут. Дисциплина штука тонкая.

Глава 14

Василий Сергеевич Шачин, директор завода «Баррикады», встретил меня в своей приемной. У него как раз закончилось утреннее производственное совещание, и он вышел из кабинета, чтобы тот проветрился. Совещались, видать, основательно. По крайней мере, из открытой двери валил самый натуральный табачный дым, густой и едкий.

Поздоровавшись со мной крепким рукопожатием, Шачин немного смущенно показал на открытую дверь кабинета:

— Накурили, черти. Как начинают спорить, беда, никакой управы на них нет. Хорошо хоть за грудки не хватаются. А то была бы картина: главные