Фантастика 2025-150 - Иван Катиш

Я послушал их и запретил. Уязвимостей для критики должно быть как можно больше. А то еще придется сочинять вариант для юристов, чтобы они разрешали кризис путем переговоров с безголовыми пешками.

— Ну так сделаем пешек умнее! — тут же предложила Хмарь. — Огонь в голове не заменяет мозгов.

— Подожди, куда там еще мозги класть? — возмутилась Олич. — Мы предусматриваем конструкцию, где в башке есть только алгоритм для спасения короля и огненная емкость.

— Мозги положим вниз, у пешки там самое широкое место.

— Мама дорогая, о чем вы говорите! — возмутился Питон. — Вы что, новый вид выводите? Какая разница, где у них там мозги, это же всё в теории. Полголовы отведем на огонь, а полголовы на мозги. Или просто распределим мозги по корпусу.

— А с чего вы взяли, что они вообще думают мозгами? — спросил Килик.

Этот философский разговор я пресек, наши могли так препираться часами. Поручил Питону выдать пешкам мозги и воткнуть их куда хочет. Все равно они фигурировали только в описании концепции. Но что-то в этом было. Я имею в виду идея равномерного распределения мозгов.

Попытка продумать анатомию пешек оказалась самой большой ошибкой. Но понял я это только в момент встречи с жюри.

Глава 19

Защита проектов проходила в середине декабря, а следующий раунд дурацких соревнований начинался только в феврале. Уверен, мы вылетим, и все будет хорошо. Чтобы уж точно всё получилось как надо, я запретил Олич дальнейшее украшательство, и мы вывалили материал перед комиссией в рабочем виде. «Как будто собаки рвали», — прокомментировал Оба.

Да, весьма точно. У нас с максимальной циничностью был обозначен концепт: «Построить сквозную профориентацию для недообслуженных специальностей». Над формулировкой немного побились, но решили, что такая уродливость оптимальна. Потом шел текст с общим описанием, а потом уже следовало наше сырое поделие.

Несмотря на заявленные четыре сюжета в реальности мы обрисовали только два: управленческое и органическое, причем управленческое отчаянно напоминало героическое. Поэтому делать его было легко: герои-то всем понятны. Иди маши мечом сам или в компании, если сможешь организовать отряд.

С органическим было чуть хуже, оно явно сваливалось в обычный магизм с волшебными решениями, но мы подлили достоверности за счет убегающих органических элементов и нерешенной проблемы с биокристаллами.

Выглядело нарядно. Главная надежда была на сцену битвы с пешками, на этом нас точно должны были срубить за кощунство.

Поначалу всё так и шло. Жюри равнодушно разглядывало наш концепт, слегка взбодрившись на органической части. Но бодрости хватило ненадолго, председатель шепотом уточнил у нашей Эксцельсы, которая тоже заседала в жюри: «Это же ваши?» Получил утвердительный ответ и заскучал.

Отлично! Сделать игру — что может быть тупее. И я был с ним согласен. Эти игры только что из ушей не лезли. Вот если бы мы притащили наши кристаллы, тут бы мы вызвали фурор.

Мы закончили рассказ, который по очереди вели с Олич. Оба тоже рвался в спикеры, но я его не пустил. Опасался, что кто-нибудь сообразит, по каким спискам поступал Оба, и нас дисквалифицируют за такие дела. Нет, снятие с соревнований меня полностью устраивало, но вдруг это разрушит нашу сделку с инкубатором? Приступ паранойи, как он есть. Надеюсь, Оба не обиделся.

Интуиция подсказывала, что всё уже в порядке, я проплясал все нужные танцы, но хотелось подстраховаться.

И тут сработала наша мина замедленного действия. Председатель жюри потребовал показать кусок с шахматами. А потом еще раз. И еще раз.

Олич с удовольствием продемонстрировала и схему движения, и наших пешек, и короля, которого пешки таскали из книжного магазина в джаз-клуб и обратно.

— Господа, — ласково обратился к нам председатель, — может, вы не знали, то в классических шахматах есть и другие фигуры, кроме пешек? Вы планируете их показать школьнику?

— Нет, — бодро ответил я. — Эта игра не про шахматы, поэтому мы просто пользуемся подручным материалом для создания угроз.

Моя реплика вызвала бурю возмущения у жюри, они зашумели и засыпали нас упреками:

— Но шахматы — важная игра! Каждый должен иметь представление о ней!

— Вы не можете настолько вводить в заблуждение школьников! Это же учебный материал!

— Возможно вы хотели сделать знакомство проще, но потом игрокам сложнее будет переучиваться!

Я вертелся как мог:

— Вынужден заявить, что претензии не обоснованы. Мы не делали учебный материал, мы делали тестовый. В конце игрок должен получить представление о себе самом и понять, какой способ действия ему ближе. В остальных аспектах мы небрежно обращаемся с реальностью, признаю. Единственная причина, по которой мы использовали шахматы, — эстетическая. Нас натолкнуло на нее сходство оформления улицы с шахматной доской.

Председатель нахмурился:

— То есть вы настаиваете на своей версии? Вот эти… огненные головы? Мозги в нижней части?

— На мозгах не настаиваем. Игрок может не узнать, что они там есть, просто нам приятно было знать, что наша непись не совсем тупая.

— Непись? — нахмурилась пожилая преподавательница с сияющими фиолетовыми сережками в ушах.

— Так они называют персонажей, которых контролирует система, а не игрок. Я потом объясню, откуда название, — шепотом пояснила Эксцельса.

— А вот на огне настаиваем, он нам нужен для динамики и полноценной угрозы, — гнул я свою линию и махнул Олич, чтобы она повторила показ.

Буйные пешки снова побежали широким фронтом, игнорируя правила.

— И все-таки! Пешка может перемещаться таким образом, если она уже превратилась в ферзя, — напомнила седая дама.

— Ну тогда будем считать, что они все превратились, — пожал плечами я.

— Какое вопиющее обращение с правилами! Молодежь! Морочат школьникам головы!

Жюри снова принялось обсуждать наших пешек. Время близилось к обеду, я уже задолбался защищать ненавистный концепт и надеялся, что они нас выгонят взашей, мы узнаем наконец, какой суп сегодня сварила мама Галя. Хорошо бы вермишелевый.

Но отпускать нас никто не спешил. Жюри попросило подождать в коридоре, пока они посовещаются. Это было странно, потому что, хотя мы и выступали последними, они все равно должны были еще раз всё качественно обсудить. Неужели мы недостаточно опозорили университет своим обращением с мировым наследием? Я начал беспокоиться.

Мы знали, что две группы получили отлуп на месте, и, между прочим, у них тоже были какие-то игры, а остальные висели в лимбе неизвестности.