Капитали$т. Часть 5. 1991 - Деметрио Росси

Владик Француз был важной персоной. Незаменимым человеком. Нервом теневой экономики. Владик был валютчиком. Не простым валютчиком, нет! Француз был своего рода главой профсоюза городских валютчиков. Очень жесткий парень двадцати пяти лет, выпускник института физкультуры, тренер секции новомодного тайского бокса — он сумел поставить дело на широкую ногу. Относительно широкую, конечно, шедшие через него суммы в лучшем случае не превышали десятков тысяч долларов. Ни о каких миллионах в нашей глухой провинции в девяносто первом году и речи не было. Однако количество валюты увеличивалось, и были тому объективные причины.

Главная причина того, что валюты на черном рынке стало больше — «челноки». Сотни тысяч советских людей мыслили вполне реалистично. Они хорошо поняли, что от государства в ближайшее время ничего хорошего ждать не приходится, свет в конце тоннеля не виден, а значит — в меняющихся условиях нужно как-то устраиваться самим.

Бизнес-схема советского «челнока» была очень проста. Здесь закупался ширпотреб советского производства — все, что возможно. Закупались радиоприемники, электродрели, часы, утюги, фотоаппараты, детские игрушки, меха, стиральные машины, телевизоры — все, что можно было купить в государственной торговле и по государственной фиксированной цене или же — с небольшой наценкой. Через туристические фирмы, которые во множестве расплодились за считанные месяцы, покупался «ваучер» автотуриста, по которому новоявленный бизнесмен отправлялся в Польшу. Большей частью, через Брест. Естественно, имея при себе неимоверное количество самых разных товаров «для личного пользования».

В Польше ширпотреб советского производства реализовывался, а закупался ширпотреб западный — косметика, джинсы, кроссовки, видеомагнитофоны и кассеты… Закупалась и валюта — польский злотый без проблем менялся на доллар и дойчемарку. Таким образом валюта оказывалась в СССР. За ходку «челнок» мог заработать сто-сто пятьдесят долларов, что приблизительно равнялось шести тысячам рублей. Годовая зарплата рабочего на заводе.

Кончено, «челноки» окончательно добивали и без того практически мертвую госторговлю. У любого уважающего себя директора магазина хозтоваров или товарной базы обязательно «челончил» кум-сват-брат. Таможенные пункты не справлялись с наплывом «туристов», но зато Владик Француз получал все больше и больше валюты…

Тусовались валютчики на центральном рынке, возле церковного киоска, который недавно открылся, но уже вполне бойко торговал крестиками, иконками и духовной литературой. В церковный киоск стояла почти такая же очередь, как за пирожками, которые продавались чуть дальше — народ хотел духовной пищи не меньше, чем пирожков. Стайка валютчиков во главе с Французом тусовалась рядом. Это были крепкие, хорошо и дорого одетые молодые парни. Вид они имели специфический — скучающе-напряженный. Их деятельность все еще была уголовно наказуемой, так что по большому счету они могли «уехать» всерьез и надолго.

— Здорово, Влад! — поздоровался я с Французом. — Все на боевом посту?

Он пожал мне руку и молча растянул губы в подобии вежливой улыбки. Француз был, мягко говоря, немногословен. Общаться предпочитал не словами, но интонациями и жестами. Под его манеру общения приходилось подстраиваться.

— Нужно! — сказал я с нажимом. — Нужно все, что есть и даже больше!

Француз посмотрел на меня вопросительно.

— Вечнозеленый возьмем по сорок пять, — сказал я, понижая голос. — «Морковки» по двадцать восемь. Только все сразу несите нам! Безо всякого!

Глаза Француза возбужденно сверкнули. Я назвал цену процентов на десять превышающую макисмальный у нас в городе курс продажи.

— Нормально? — весело спросил Валерик.

— Годится! — сдержанно ответил Француз.

Расстались мы довольные друг другом.

— Почем водка? — осведомился Валерик у смуглых продавцов картофеля.

Один из смуглых продавцов ласково посмотрел на нас.

— Тридцать пять, дорогой! Местный водка, очень хороший! Сам бы пил, да Аллах не позволяет!

— Дорого, — притворно вздохнул Валерик, подмигивая мне.

Смуглый продавец степенно развел руками.

— Везде такая цена!

— Давай пузырь, генецвале. — Подошедший невзрачный мужичок протянул продавцу три червонца и синюю пятерку. Продавец выудил из-под прилавка бутылку и передал покупателю:

— На здоровье, дорогой!

Мы отошли от прилавка, и я с улыбкой сказал Валерику:

— Торговля идет!

— Я одного не могу понять, — сказал озадаченный Валерик. — Водка — тридцать пять целковых. У таксистов ночью, говорят, еще дороже. Нет, конечно, можно и подешевле найти… Пусть по тридцатке. Но, Леха, откуда народ бабки берет, а? Вот чего я понять не могу! Зарплаты-то копеечные у всех. Максимум — на двадцать пузырей в месяц, так это еще прокормиться самому и с семьей, одеться и прочее… А ведь пьют!

— А ты думаешь, что народ одну водку пьет? — усомнился я. — Народ пьет, например, бормотуху…

— Плодово-выгодное, да, — согласился Валерик. — Оно дешевле. Но ведь отрава же…

— Самогонка еще, — продолжил я, — да и вообще, все, что горит… На водке-то действительно разоришься…

— Не скажи, — покачал головой Валерик. — Мы сейчас этой отравы в день полторы тысячи ящиков забираем! Тридцать тысяч бутылок! За день разлетаются!

Я кивнул.

— Разлетаются. В городе семьсот тысяч народа — эти тридцать тысяч пузырей — ни о чем вообще. Городу похмелиться не хватит. Но вот что я тебе скажу, товарищ дорогой…

— Что? — лениво поинтересовался Валерик.

— А то, что розничная сеть у нас хреново развита. Розничная цена — считай, по доллару за бутылку. А мы ее мелким оптом по двадцать «деревянных» сдаем.

— И так нормально выходит, — весело сказал Валерик. — Ты видел, какая тусовка у Матвея на базе?

Сейчас реализацией водки занимался Матвей со своей группировкой. Недалеко от колхозного рынка, где он числился заместителем директора, находилась какая-то давно заброшенная товарная база, которую мы успешно прибрали к рукам. Место было удобное, тихое, в стороне от посторонних глаз — огромные складские помещение, контора и даже своя железнодорожная ветка. Контору подремонтировали, на складах перекрыли крыши, поставили новые ворота, а поверх бетонного забора натянули колючую проволоку. Ну и, само собой, вооруженную охрану.

После всех преобразований работа закипела! На базу потянулись вереницы машин — большей частью, сначала это были «подшефные» Матвеевы коммерсанты — кто-то брал несколько ящиков водки, кто-то — несколько десятков, а кто и сотню, брали за наличные и на реализацию, Матвей со своими спортсменами зарабатывал приличные деньги при посредничестве. Он почти поселился на базе, которая отпускала водку круглосуточно, без выходных и праздников… Он же и нес основные риски.

— Розницей займемся позже, — сказал я. — В следующем году. А сейчас другие задачи…

— Там, говорят, Афганец новую партию тачек пригнал на авторынок, — сказал Валерик. — Может себе прикупим, если нормальные будут? А то меня эта куча бумаги в подвале тоже слегка напрягает. Устроили хренову пещеру Али-бабы…

— Конечно, нужно съездить, — согласился я. — Если что-то нормальное будет — сразу забираем. Только хрен кто продаст