Стражи времени - Лев Юрьевич Альтмарк

– Короче, не до шуток мне сейчас. Вытаскивай меня отсюда срочно. И одежду мою привези, а то я тут во всём больничном. Кто-нибудь меня увидит в таком прикиде, заплачет от жалости.

– Прежде ответь на вопрос: что задумал? Пока не скажешь, пальцем не пошевелю.

– Между прочим, меня и без твоей помощи через день-два выпишут. Тогда ты от меня никакой информации вовек не получишь. Жаль будет только, что время потеряю на бесполезную лёжку здесь. Ты меня знаешь – заяц трепаться не будет…

– В том-то и беда, что знаю этого зайца, – обречённо вздыхает Лёха. – Сейчас за тобой кого-нибудь пришлю, а то сам не могу – очередная проверка нагрянула, будь она неладна!

– Про одежду не забудь…

Каждый звонок Шаулю Кимхи даётся мне нелегко, и перед тем, как набрать его номер, всегда приходится настраиваться на долгую и многословную беседу, в которой ни в коем случае нельзя ляпнуть чего-то необдуманного, чтобы, не дай Бог, не задеть чувств глубоко религиозного человека. Шауль далеко не глуп и, конечно же, всё понимает с полуслова, потому хитрить или говорить полуправду при нём не прокатывает. И неискренность он сразу замечает, после чего до него уже не достучаться. Лучше уж выложить всё как есть, даже самое паршивое и неприятное, а потом потихоньку, шаг за шагом, перетягивать его на свою сторону. Главное, чтобы это было убедительно и правильно до него донесено.

Потихоньку настраиваюсь на разговор, потому что сегодня это будет вдвойне сложно, ведь последнее наше общение закончилось не очень приятно. Мне и так всегда было крайне тяжело уламывать его отправить меня в прошлое, а тогда произошёл форменный облом: перемещение просто не удалось. Теперь-то мне уже понятно, почему. Наверное, и в самом деле было бы полным конфузом встретить самого себя таким, каким я был всего несколько дней назад. Вряд ли это оказалось бы для меня интересным и значимым событием, а ведь не исключена вероятность разочароваться в своей точной копии. Конечно, можно было бы постараться избежать прямого контакта, но… неисповедимы пути Господни, а уж наши – тем более. Поэтому, наверное, «Стражи Времени» (существуют ли они в действительности или только в моём разгулявшемся воображении?) не позволили мне переместиться, не допустили даже вероятности нашего прямого контакта.

Вот только как объяснить расстроившемуся Шаулю задним числом, что он ни в чём не виноват и способностей к гипнозу не утратил? Да и не поверит он мне, соберись я ему поведать всё от начала до конца. Мне-то всегда была уготована роль подопытного кролика, а рассуждали и принимали решения другие. Подумает, небось, что я окончательно сбрендил и выдаю желаемое за действительное. Лезу со своими дилетантскими рассуждениями в высокие научные материи, куда по определению мне доступа нет.

Так ничего и не придумав, набираю его номер, и он откликается сразу.

– Привет, дорогой! – начинаю бодрым голосом, а про себя думаю: какое тут может быть веселье, когда у меня всё кувырком, а если и есть просвет, то совсем крохотный. – Как твои дела? Как сам?

– Привет, – откликается Шауль, но энтузиазма и радости от общения со мной в его голосе не заметно. – Мои-то дела – ерунда, одна и та же ежедневная рутина, а вот у тебя что нового? Что с сыном?

– Пока ничего. Ищем…

– Слушай, – перебивает меня Шауль, – я тогда перед тобой так и не извинился за то, что у нас ничего не получилось. Не понимаю до сих пор, в чём причина.

– Об этом я и хотел поговорить. То наше перемещение и не должно было получиться! Мне объяснили сведущие люди, мол, невозможно, чтобы в какое-то конкретное мгновение человек существовал одновременно в двух лицах – был самим собой настоящим и самим же собой, но перенесённым из будущего или прошлого. Есть вещи, которые природа категорически не допускает.

– А-а, вот оно что! – тянет Шауль изумлённо и одновременно обрадованно. – Как это я раньше не догадался! А ведь мог бы… Значит, перемещение возможно только в то время, в котором человек ещё не родился, или в то, когда его уже нет на свете… Как всё просто, оказывается! Горе мне, олуху, что до такой очевидной вещи не смог самостоятельно додуматься! Это же лежит на поверхности!

Честно признаться, до меня сия истина доходила гораздо труднее. А что в этом необычного? Шауль всё-таки учёный-экспериментатор, у которого за спиной богатая теоретическая и практическая база, а я… я обычный мент. Точнее, оба мы с Шаулем уже бывшие. И у обоих, как выясняется, нюх дал сбой.

– Тогда наша задача с предотвращением похищения твоего Ильи становится принципиально неразрешимой, – продолжает рассуждать Шауль, и сразу его голос утрачивает жизнерадостные нотки. – Теперь даже не знаю, что делать и как тебе помочь.

– Есть вариант, – начинаю осторожно подводить Шауля к главной мысли. – Мне довелось встретиться с людьми, имеющими косвенное отношение к похищению…

– Почему ты их сразу не задержал?! Они же преступники, а ты полицейский, хоть и отставной!

– Всё не так просто. Это не те люди, которые его похитили, но они могут реально помочь в поисках, поэтому хочу использовать эту возможность. Иначе никакого просвета.

– Пока ничего не понимаю. Я-то в чём конкретно могу помочь?

– Можешь, и даже очень можешь, но у меня к тебе просьба несколько необычная. Мне нужно снова переместиться в прошлое, чтобы встретиться с одним господином, который, как выясняется, давно ждёт встречи со мной. И переместиться следует именно в то время, когда меня ещё не было на свете… Может, моя просьба прозвучит для тебя как совершенная абракадабра, но это так.

Шауль некоторое время молчит, потом осторожно спрашивает:

– Может, я чего-то не расслышал или неправильно понял: человек из прошлого ждёт встречи с тобой? Как такое может быть? Если тебя в то время ещё не было, откуда он мог знать о тебе? В какие, кстати, годы тебе надо попасть?

– Конец сороковых – начало пятидесятых двадцатого века. Я-то родился позже. А нужный мне товарищ дожил до середины семидесятых, хоть мы с ним в эти годы ни разу не встречались.

– Заинтриговал ты меня. Какой же информацией он должен обладать, чтобы без его помощи ты не сумел найти своего сына в настоящем времени?

– Пока сам точно не знаю, но найти Илью можно только после встречи с ним.

– Как тебе это стало известно?

– Не спрашивай, ничего пока не могу объяснить. Знаю – и всё. Потом расскажу, когда всё закончится и сын отыщется.

И снова в нашем разговоре пауза.

– Хорошо,