Стражи времени - Лев Юрьевич Альтмарк

мир построен на шести ортогональных осях. По утверждению последователей этой теории, все физические константы, которые Бартини аналитически (а не эмпирическим путём, как это было сделано для всех известных констант) вычислил для этого мира, совпадают с физическими константами нашего реального мира. Также, по утверждению последователей теории, Бартини занимался анализом размерностей физических величин – прикладной дисциплиной, начало которой положил на заре XX века Н. А. Морозов. Бартини, по утверждению современных его последователей, опирался на исследования Дж. Бурнистона Брауна по теории размерности…»[5]

В тысячный раз начинаю комплексовать из-за того, что слабо интересовался в своё время физикой, математикой и философией, иначе мне было бы сегодня куда понятней прочитанное. Но даже сейчас мой нюх полицейской ищейки подсказывает, что именно в этих, пока непонятных для меня словах начинает брезжить какой-то неясный лучик разгадки. Иными словами, этот загадочный учёный всё-таки подбирался в своих теоретических работах к проблеме пространства и времени.

Однако… какая мне польза от всего этого? И без того я уже знаю, что Бартини занимался решением этой задачи. Но механизмов-то перемещений он так и не создал! По крайней мере, я ничего об этом пока не нахожу. Для чего тогда высоколобый мудрец из приснившегося замка так упорно отправляет меня к нему? Мне совсем не в кайф разбираться во всех философских хитросплетениях учёного, у меня нет на это ни времени, ни желания. Мне бы только вернуть сына. Неужели стоит городить такую мистическую галиматью, чтобы в конце дать простой и ясный ответ: пойди туда-то, надень наручники на того-то, надави на него – и он выдаст, куда твоего сына спрятал. А ведь этим, так или иначе, всё должно закончиться. Никакие другие варианты меня не устраивают.

Но мне упорно почему-то вколачивают в мозги мысль, что без Бартини найти сына не смогу. Что ж, остаётся пока подчиниться и надеяться, что это поможет. Хоть и не очень-то это моё занятие – разбираться в теориях, но ничего другого на горизонте пока не маячит… Только этого мне, отставному менту и пенсионеру, сегодня не хватает!

И всё же… такими ли эти работы были чисто теоретическими? Судя по информации, Бартини был человеком деятельным, с практической жилкой – всё, что рождал его острый ум, старался претворить в жизнь, воплотить в реальность. А чем, скажите, ещё может заинтересовать исследователя такое понятие, как время, если не возможностью перемещаться в нём в прошлое или будущее? Цель вполне конкретная и, наверное, в его представлении реальная. Вот он и искал какие-то решения.

Растираю горящие щёки и смахиваю со лба выступивший пот. Пока ещё не знаю, как мне прочитанное сможет помочь, но я уже вцепился в непонятные словосочетания мёртвой бульдожьей хваткой и не успокоюсь, пока не разберусь до конца. Дерзай, бывший мент, это уже твоя работа…

«…Атмосфера тотальной секретности в советском авиастроении ограничила использование этого метода прогнозирования только узкой группой «допущенных» специалистов. С 1972 года материалы о Р. Л. Бартини изучаются в Институте истории естествознания и техники АН СССР и в Научно-мемориальном музее Н. Е. Жуковского…»[6]

И сразу же натыкаюсь на несколько цитат и высказываний о Бартини:

«… академик Королёв скульптору Файдыш-Крандиевскому: «Мы все обязаны Бартини очень и очень многим, без Бартини не было бы спутника. Его образ вы должны запечатлеть в первую очередь».

Авиаконструктор Яковлев: «Что это мы тут шумим? У нас же есть Бартини – вот и поручим проблему ему! Уж если он её не решит, значит, она принципиально нерешаема…».

В 60-летнем возрасте Бартини отличался внешней привлекательностью: классические черты лица, спортивная, подтянутая фигура. Поэтесса Н. В. Образцова, работавшая под его началом, говорила о нём: «Это был настоящий римлянин».

Как-то Бартини спросил своего коллегу М. П. Симонова: может ли одна отстающая система догнать ушедшую далеко вперёд другую? Речь шла о США и СССР. Симонов признался, что в подобное не верит. Бартини же сказал: «А если бежать наперерез?!»…[7]

Можно копаться в интернете бесконечно, отыскивая всё новые и новые материалы по загадочному авиаконструктору, но мозги уже серьёзно закипают, и я чувствую, что количество моих сегодняшних открытий больше не собирается переходить в качество. Скорее наоборот. Да и мысли о грядущей психушке приобретают вполне реальные очертания.

Захлопываю ноутбук и иду на кухню к распахнутому окну курить последнюю на сегодня сигарету. Потом сразу отправимся спать, потому что завтра предстоит нелёгкий день.

Всё-таки ожидания меня не обманывают, и хоть клубок загадок, забивших мою несчастную голову, никак пока не разматывается, но хотя бы нащупывается вожделенная ниточка, за которую можно ухватиться и потянуть. И я эту ниточку не упущу. Не в моих это правилах.

Ох уж эти ниточки… Твержу это как мантру.

Докуриваю сигарету и выбрасываю окурок в окошко. Теперь можно идти в кровать.

Но когда я, привычно потирая гудящие виски, топаю по тёмному коридору в спальню, мой телефон вдруг оживает в заднем кармане джинсов и начинает весело трещать на всю притихшую квартиру.

И высвечивается номер Ильи…

3

– Алло, сынок, это ты?! – кричу в трубку. – Где ты сейчас?!

Некоторое время на той стороне молчание, лишь что-то слегка потрескивает, потом слышу незнакомый мужской голос:

– Даниэль Штеглер?

– Да. Кто вы?

– Мы с вами пока не знакомы…

– Да мне плевать, знакомы мы или нет! Где мой сын? Откуда у тебя его телефон? Если что-то с ним случилось, я тебя из-под земли достану и порву…

Когда всю жизнь ходишь с оружием и понимаешь, что в любой момент может возникнуть ситуация со стрельбой, то чувство опасности – нет, оно не исчезает, но слегка притупляется. Если тебе угрожают вооружённые преступники или террористы, к этому привыкнуть невозможно, но… как-то всё равно привыкаешь. Иной, более мирный образ жизни при моей профессии, увы, не прокатывает, и нет во всём этом никакой романтики киношного Дикого Запада, а экстремальные ситуации случаются гораздо стремительнее, но реже, зато сами по себе жёстче, злей и подлей. Не скажу, что мне приятно ходить в шкуре героя и отчаянно подставлять лоб под пули… но такое, увы, случается. Как случается и со многими моими соотечественниками-израильтянами, которые ни к полиции, ни к армии никакого отношения не имеют. Вынуждены мы пока так жить, к сожалению, и ничего не поделаешь – не придумали для нас другого земного шарика, где навсегда установлены мир и покой, а скрытые или явные враги давно уничтожены…

Сейчас же, когда неизвестный