Сингулярность Смерти - Vinnipukhovich

разными задачами: одни пытались собрать сломанные устройства, другие сидели перед экранами, сканируя потоки данных, ища в них хоть какую-то информацию, которая могла бы помочь им выбраться отсюда. Он видел, как они работают, как они решают проблемы, но не видел ни одного лица, которое бы светилось радостью или верой. Даже в моменты, когда кто-то смог исправить какую-то поломку или найти нужную информацию, никто не улыбался. Все были слишком заняты выживанием.

С каждым днём Глитч начинал понимать, что здесь никто не может себе позволить слабость. Эта слабость была смертью. Но и необходимость быть всегда насторожённым, всегда на чеку, начинала его утомлять. Он заметил, что на него начинают обращать внимание: едва ли не каждый его шаг был под контролем, каждый выбор — под вопросом. Но, несмотря на это, он старался быть терпеливым.

Как-то раз, после долгого рабочего дня, Глитч оказался в небольшом углу лагеря. Он сидел на старом ящике с инструментами, пытаясь навести порядок в своём сознании. Когда он поднимал голову, то увидел того самого новичка, Игоря. Парень выглядел смущённым, его руки нервно теребили клочок ткани, как если бы он искал слова, которые не знал, как сказать.

— Ты… можешь помочь? — его голос был тихим, почти неслышным.

Глитч кивнул, поставив инструменты в сторону.

— Чем могу помочь?

Игорь осторожно передал ему коробку с каким-то устройством. Он не сказал ни слова, но Глитч заметил, как его глаза обращены скорее не к устройству, а к нему. Глитч взял коробку и открыл её. Это был древний прибор, судя по виду — нечто вроде древнего коммуникатора. Он раскрутил его, чтобы заглянуть внутрь.

— Так, здесь должно быть… — начал он, но Игорь сразу же прервал его.

— Ты… Ты не слышал, что сказал Рик? — Игорь наконец-то посмотрел прямо в глаза Глитчу, его голос стал немного более уверенным. — Система может нас вычислить, если мы не осторожны.

Глитч почувствовал, как этот момент стал важным. Это был тот момент, когда он мог либо вновь доказать свою неосторожность и утратить ещё больше доверия, либо показать, что он понимает, о чём речь.

— Я буду осторожен, — сказал Глитч, возвращая внимание к устройству.

Игорь наблюдал за ним молча. Когда Глитч закончил, он аккуратно передал устройство обратно.

— Спасибо, — произнёс Игорь, но в его словах было что-то большее, чем просто благодарность. Это был первый шаг к созданию доверия.

Глитч, не говоря ни слова, повернулся и ушёл, но, несмотря на молчание, в воздухе было нечто, что говорил о том, что эта маленькая помощь, этот момент, может стать его первым шагом к тому, чтобы найти своё место среди этих людей.

Дни становились всё более привычными. Глитч проводил больше времени в лагере, взаимодействуя с людьми, помогая им с устройствами, выполняя мелкие поручения, прислушиваясь к тому, что они говорят, и замечая, как его репутация постепенно растёт. Каждый его шаг был важен, каждое слово значило больше, чем просто разговор. Он начал понимать, что каждый человек здесь — это не просто инструмент в борьбе, а личность, в которой скрыта своя история, свои страхи и свои надежды.

Прошло несколько недель, и Глитч стал замечать, что люди начинают к нему относиться иначе. Он не был ещё частью этого мира, но теперь он был одним из них. Не всё было идеально, не всё было легко, но постепенно Глитч становился человеком, на которого можно было положиться. И хотя доверие ещё оставалось хрупким, он знал: для того чтобы выбраться отсюда, ему нужно было не только разбираться в коде. Ему нужно было стать частью этой системы, этой новой реальности.

С каждым днём Глитч всё больше ощущал, как меняется его статус среди повстанцев. Это было не что-то мгновенное, не моментальный скачок — это была долгий и болезненный процесс, в котором каждое его слово, каждый шаг и каждый выбор стоили ему усилий. Но именно усилия и постепенно вырисовывался новый контекст его жизни в лагере.

Поначалу, когда он только пришёл, всё было непривычно: каждый его шаг словно не оставлял никого равнодушным. Все наблюдали, все проверяли его, словно он был не человеком, а чем-то новым и потенциально опасным. Никто не подходил к нему без осторожности, никто не доверял его словам. Каждый взгляд был как отметка на его репутации — или она росла, или же Глитч снова отступал назад. Каждый раз, когда он обращался к кому-то, на него смотрели как на чужака, как на нового игрока, который ещё не заслужил своего места среди них.

Но спустя время всё изменилось. Он стал замечать, как разговоры вокруг него стали менее напряжёнными. Сначала это был маленький момент — его предложили помочь с ремонтом одного из экранированных каналов связи, и он выполнил задание с точностью, будто давно был частью команды. Он чувствовал, как глаза коллег замерли на мгновение, а потом этот взгляд, полон осторожности, сменился на нейтральный. Было сложно сказать, что именно произошло в этот момент, но его начали воспринимать не как угрозу, а как того, кто может помочь.

— Ты знаешь, как обращаться с этим хламом, — заметил Рик, подмигнув ему, когда Глитч в очередной раз справился с поломкой, с которой другие не могли справиться. — Вроде бы не такой уж и новенький.

Глитч почувствовал, как внутри что-то изменилось. Это был момент, когда кто-то признал его вклад, хотя и в шутливой форме. Но он знал: это всё равно было признание, пусть и не полное.

На следующее утро Глитч проснулся от шумных шагов за стеной. Кто-то заходил в его временную "камеру" — на самом деле, ничем не отличавшуюся от старого контейнера, где ему выделили угол для сна. Но с каждым днём этот угол становился всё более привычным, всё более своим. К тому моменту он уже привык к шумам, разговорам, скрипу металла за стенами. Это было нормой.

— Глитч, можешь помочь? — женщина с короткими волосами и шрамами, которую он встретил несколько раз в лагере, стояла в дверях. Это была та самая, что говорила о том, как они пытаются не забыть, что они люди. Ее голос был более мягким, чем обычно.

— Конечно, — сказал Глитч, поднимаясь с ящика, на котором сидел.

Он заметил, как её лицо не выражало той настороженности, которая раньше была видна у всех. Она была уверенной, как если бы знал, что может полагаться на него. Это был большой шаг. Не просто в его взаимодействиях с другими, но и в изменении его статуса среди людей.

Она протянула