Гном. Выбор - Алекс Войтенко

Взяли Женьку аккуратно и чисто. Стоило ему оказаться в толпе стражников, как тут же накинули на него ловчую сеть и приложили дубинкой по голове. А когда он очнулся, было уже поздно. Из одежды имелась лишь набедренная повязка, из какого-то замызганного куска ткани, непонятного цвета, ножные кандалы вместо обуви, и достаточно длинная цепь, идущая от левой руки, к правой, а затем к металлическому кольцу, устроенному на рукоятке кайла. Вообще-то считалось, что кайло, помимо цепей, удержит любого каторжанина от побега. В какой-то степени — это верно, ведь кайло довольно тяжелое, и бежать с ним было бы неудобно. С другой, с его помощью можно попытаться освободиться от цепей, но за этим все-таки следили, да и разбить довольно прочные звенья цепи, было не так-то просто. Тем, что кайло может послужить кому-то оружием и вовсе не заморачивались, потому что стража не спускалась в каменоломни, а если кто-то кого-то и пришибет, ненароком, не велика потеря. Да и любой бунт, легко гасится при помощи арбалетов.

Кормили в общем-то неплохо, хоть и однообразно. На утро давали лепешку с куском вяленного мяса, на ужин, к этому добавлялся какой-то овощ, чем-то напоминающий кабачок. С одной стороны, пресный и почти безвкусный, с другой вполне предохраняющий от той же цинги. Да и с вяленным мясом заходил просто на ура. Правда в первые дни, Женьку пробовали на прочность, пытаясь завладеть его пайкой, но после того, как пара самых борзых отправились на погост, больше смелых не находилось, зато к нему тут же примкнуло несколько разумных, среди которых, к его удивлению оказался Бова — гоблин, когда-то встреченный им в Багровой пустоши. Большого толка от примкнувших не наблюдалось, но зато можно было спокойно отдыхать, не опасаясь нападения, как это случалось в первые дни. Бова, вообще подсуетился и неожиданно для Женьки оказался, чуть ли не лучшим другом и «особой приближенной к императору». Потому как всегда крутился возле него, и как чувствовал, всегда оказываясь в нужное время, в нужном месте. Самым удивительным оказалось то, что хотя с Женьки и сорвали всю одежду, забрали оружие, и сумку с рюкзаком, никто не обратил внимания на колечки, хотя ожерелье все же ушло. Зато вертевшийся рядом гоблин, просто не отводил взгляда от них, и однажды Женька, расщедрившись подарил ему серебряное колечко, правда не просто так, а за дело, но это только улучшило результат.

Все оказалось просто. На самом деле колечко усиливало не «ум» как выразился когда-то Бова, а интеллект, являющийся неотъемлемой составляющей магии. Однажды, Бова предложил Женьке развести костер, а когда тот пожав плечами сказал, что не сможет этого сделать, по простой причине отсутствия огнива, Бова ничуть не сомневаясь указал на кольцо, сказав:

— Кольцо дать ум! Зажигай! — и указал на сложенный им очажок и найденного хвороста.

Женька просто не понял, что от него хотят и потому на следующую просьбу

— Дай. Моя показать!

Просто снял колечко с пальца и передал его гоблину. Тот тут же одев его на указательный палец правой руки, поднес его к будущему костерку и произнеся: «Огонь!», щелкнул пальцами. Может подобное можно было использовать и как-то иначе, но тем не менее, с его пальца тут же соскочил крохотный огонек, и вскоре, они прожаривали над костром, полученное вяленное мясо с дольками кабачка. А когда гоблин, сняв с пальца кольцо протянул его Женьке, тот на секунду задумавшись, взял у него кольцо и сам лично надел его обратно на палец гоблина. Последний был на седьмом небе, или где там находится у гоблинов рай, от счастья. С того момента, Бова постоянно находился неподалеку. И стоило Женьке только подумать о чем-то, тут же оказывался рядом и со всех ног бежал чтобы выполнить поручение своего господина.

Дни шли за днями, и хотя Женька старался работать так, чтобы не получать нареканий от стражи, но ни на секунду не прекращал думать о том, как отсюда сбежать. Сама каменоломня находилась среди гор расположенная на перекрестке трех областей, фактически пусть не в центре империи, но тем не менее в таком районе, что куда ни подайся все равно окажешься среди густо населенных мест. И вполне естественным было ожидать то, что так или иначе тебя постараются тут же вернуть обратно, при этом в более тяжелые условия, что имелись до побега. Сомневаться в этом не приходилось. Яркие примеры были у всех на глазах. Среди работающих заключенных имелось два бывших воина гнева. Бывших потому, что у них были срезаны под корень, их рога, что считалось среди них самым великим позором. Что такого позорного произошло у них было неизвестно, но обычно в их кланах обходятся своим наказанием, не вынося, как говорится, мусор из избы. Здесь же помимо срезанных рогов, они рубили камень. То есть ко всему прочему, их скорее всего изгнали из клана. Вдобавок ко всему, совсем недавно, они совершили побег и их после поимки, вернув обратно, просто приковали к тачкам, мало того ножные кандалы, имели дополнительное кольцо, сквозь которое была протянута довольно толстая проволока идущая из глубины карьера по мосткам к тому месту, где выгружался камень. То есть отныне единственным их маршрутом был тот что проходил вдоль протянутой проволоки. Там они работали, туда им доставляли пайку и там же они ночевали, не отдаляясь от назначенного места ни на шаг. И все же Женька не терял надежды на освобождение, прикидывая так и эдак возможные пути побега, но пока еще не решаясь осуществить ни один из них.

Решение нашлось неожиданно, хотя и не совсем то, которое предполагалось, но тем не менее сулящее кое-какие надежды. Просто в один из дней произошло очередное землетрясение, к которым в общем-то все привыкли и не особенно обращали внимания. Потому, что буквально за горой, из которой и добывался этот камень располагались Гремящие горы, в которых подобные явления происходили можно сказать постоянно, отсюда и появилось это название. Отголоски доносились и сюда, но чаще всего без особенных последствий. Так, потрясет минуту-другую и все стихает до следующего раза. Бывало разумеется и посильнее, но достаточно редко. Хотя похоже на этот раз эта редкость и проявила себя. Причем настолько мощно, что Женька вначале опасался, что попадет под камнепад. Но произошло нечто иное. В какой-то момент, глыба стоящая на краю пропасти вдруг вздрогнула,