Гном. Выбор - Алекс Войтенко

его слов гнома, вдруг, как казалось Женьке, терял контроль над своей речью, и она вдруг превращалась во вполне осмысленную со всеми склонениями, падежами. А еще при этом чем-то напоминающую речь Одесских евреев. Правда подобное случалось очень редко, да и гоблин начавший изъясняться правильным языком, вдруг на мгновение замолкал, и дальше шли все те же неопределенные слова, о смысле которых порой приходилось догадываться. А сам он принимал как говорится «вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальство». И одно это наводило на определенные мысли. Все же за гоблином, скрывалась какая-то тайна, и разгадать ее для гнома было просто жизненно необходимо.

Женькино пробуждение, ознаменовалось скромным завтраком состоящим из горсти личинок, непонятного происхождения, и все той-же крысы, которая к его пробуждению была еще жива и достаточно бойко старалась высвободить свой хвост из щели в деревянной доске, куда его запихал Бова, пока собирал личинки для своего приятеля, для того, чтобы крыса не сбежала. Судя по его цветущему виду, он уже полакомился и тем, и другим, и был вполне сыт и доволен. От личинок Женька решил отказаться, хотя в свое время смотрел по ТВ и голодные игры, и шоу о выживании на каком-то острове, и прекрасно видел, как там поглощали нечто подобное без каких-либо проблем для организма. Но видимо именно сейчас он еще не на столько оголодал, чтобы поглощать их и потому широким жестом предложил Бове сожрать их самому, что тот с огромным удовольствием и проделал. Крыса же в очередной раз была разорвана и Женька, стараясь не нарваться на шерсть, аккуратно выел из нее мясо и высосал всю кровь. И хотел было уже отбросить шкурку в сторону, как вспомнил, что гоблин вполне себе поедает и такое, не обращая внимания ни на шерсть, не на что-то еще. Тот с благодарностью принял подношение, и слопал остатки за милую душу. Запив, скромный завтрак водой, из сочившегося неподалеку родничка, Женька уже было собрался двигаться дальше, как гоблин попросил его сделать нож, мотивируя это тем, что в этом случае не нужно будет рвать крысу на части, теряя при этом драгоценную кровь. На вопрос, как он это себе представляет, и где взять метал для ножа, гоблин просто указал, на сохранённые оковы, представляющее собой, довольно широкие браслеты, к которым крепилась цепь их соединяющая. Действительно, достаточно было снять браслеты, выправить их на любом куске камня, и на нем же навести режущую кромку. Разумеется, получится все довольно примитивно, некрасиво, но вполне действенно. Как говорится: — «Дешево, но сердито». К тому же имелась в наличии кирка, способная в какой-то степени заменить молот. Оставалось только приложить к этому руки.

Железо, из которого были выполнены браслеты, было откровенно дрянным, зато достаточно широким. И после нескольких минут холодной ковки, под светом факела, у Женьки появилось три, довольно приличных ножа. Он мало того, что распрямил браслеты, так еще и несколькими ударами смял их на одном конце образуя вполне удобную рукоятку, обрубил под углом, другой конец, сделав остриё, а сами лезвия отбил по краю, как в юности отбивал косу литовку, на хуторе у дядьки. И сейчас ножу не требовалась даже лишняя заточка. Он оказался вполне острым и достаточно удобным. Два ножа, из браслетов, когда-то сковывающих Женькины лодыжки оказались длиной около тридцати сантиметров, все же объем ног был достаточно большим, и чем-то напоминали примитивное мачете. А еще один более короткий, где-то около десяти, не считая разумеется рукоятки. Последний нож, как и один из длинных ушел гоблину, а у Женьки остался один из длинных ножей и кирка, что тоже вполне могла выступать в качестве оружия. От телеги тоже осталось не слишком много дерева, поэтому было решено разобрать ее до конца, сделав несколько заготовок для факелов. Так было и проще в плане дальнейшего пути. Часть досок обмотали цепью и закинули Женьке за спину, а одну из них вручили гоблину, прокладывающему путь в пещерах.

Вряд ли будет интересно описание дальнейшего путь, по однообразным проходам, появившимся в незапамятные времена в глубине Гремящих гор. Правда чуть позже стало несколько более понятным их название. Просто горы, оказались достаточно молоды, и в них еще жила вулканическая деятельность. В некоторых местах, приятелям встречались бездонные провалы, с бушующей в их глубине лаве. Время от времени, она вырывалась к поверхности провалов, вызывая очередные катаклизмы, в виде каменных обрушений и сотрясения гор. Чаще всего друзьям удавалось, вовремя замечать подобные явления и заранее отходить на достаточно безопасные расстояния. К тому же благодаря подобным извержениям, в пещерах становилось гораздо светлее, и можно было вполне сносно определиться со своими дальнейшими действиями.

На очередную ночевку друзья устроились, отойдя от непредсказуемой стихии, на достаточно большое расстояние. На этот раз с крысами был полный облом, почему-то последние не встречались с того самого момента, как приятели удалились от предыдущей стоянки, зато, гоблин сумел откуда-то вытащить огромного слизняка, длиной около полутора метров. При этом его рожа выражало такое удовольствие, что Женька проникся его чувствами и решился тоже попробовать это мерзкое на взгляд существо, которое оказалось довольно приятным на вкус, хотя и напоминало всем своим видом обыкновенные сопли, которые нужно было высасывать с поверхности, предварительно сделав надрез ножом, потому что иначе, добраться до них было просто невозможно. Но преодолев свою брезгливость, Женька «приобщился к прекрасному» и оказался вполне сыт и доволен. Правда от второго слизняка, чуть поменьше размером, все же отказался, решив, что на первый раз достаточно. Тем более, что пока было не ясно, как отреагирует на это его организм.

Утро началось с того, что довольно чувствительный Женькин нос, почуял вначале запах паленой шерсти, а затем, довольно приятный запах жарящегося мяса. Вначале, все это было отнесено на сон, тем более, что снилась ему его комнатка с накрытым столом и многочисленными мясными блюдами. Запах конечно не слишком совпадал, особенно учитывая паленую шерсть, но Женька отнес подобное скорее к ночным кошмарам, и собирался было продолжить свой сон, как в этот момент проснулся. Увиденное его с одной стороны обрадовало, ведь над небольшим костерком, разведенным из остатков тележных колес, на свисающих с небольшой высоты цепочках, подрумянивались над огнем четыре, довольно увесистых крысиных тушки. Это сулило неплохой завтрак, потому как хотя слизни и личинки, да и сырые тушки утоляли голод, но все равно хотелось чего-то более привычного. Жаренная крыса относилась к этому, как нельзя лучше, и потому Женька очень обрадовался. С другой стороны, в