90-е: Шоу должно продолжаться 15 - Саша Фишер

Дома. Как хорошо вернуться домой!

* * *

— Это такая огромная квартира, оказывается, — Бельфегор прошелся взад-вперед по опустевшей гостиной нашей с Евой будущей квартиры. — Сначала мне показалось, что она совсем-совсем тесная, а когда вынесли вещи, так сразу…

— Все в мире относительно, — философски изрек Бегемот и поставил в угол щетку. — Как завещал великий Эйнштейн.

— Кстати, Дюша, не ты ли случайно сожрал вчера мой пирог? — прищурился Бельфегор.

— А, так это твой был! — Бегемот с невинным видом поднял глаза к потолку. — Но я думал, что ты не хочешь.

— Я сказал, что потом съем, — Бельфегор упер руки в бока.

— А что ты вообще вдруг про этот пирог несчастный вспомнил? — насупился Бегемот. — Мог бы вчера и сказать. Сходили бы в хлебный, купили еще.

— Да просто… — Бельфегор пожал плечами и посмотрел на меня. — Слушай, Велиал, тебе Вадим вчера же позвонил, да?

— Ага, — кивнул я. — Ну, не Вадим мне, а я Вадиму, если быть точнее.

— И вы обсудили насчет записи? — продолжил Бельфегор.

— Обсудили, — кивнул я.

— И? — Бельфегор нетерпеливо подскочил ко мне. — Ну и что вы решили-то?

— Прикольная идея, надо делать, — сказал я. — Возможно даже лучше в студии у Влада, у него техника чуть лучше.

У «ангелочков» первая репетиция не то, чтобы очень задалась. Все время сбивались то на треп, то на ржач. Вадим даже наорал на них в какой-то момент. Но потом все помирились, посмеялись и пошли в стекляшку, мороженое есть. И там им на глаза попался киоск звукозаписи. И несколько сборников медляков. Слово за слово, у них возникла идея, а почему бы им самим не записать такую кассету. Ну, типа, что школота на своих романтических дискотеках под зарубежные рок-баллады обжимается? Пусть обжимается под наши! Ну и на Вадима насели. Типа, как думаешь, что по аранжировке сделать? Вадим на них побухтел немного, что, мол, какая запись, они на море забыли с какой стороны инструменты держат! Но потом признал, что идея годная. И что надо со мной это обсудить. Вот и обсудил. И я тоже счел это годной идеей.

А после разговора тетя Марта сделала мне внушение, что мол, приличные люди после десяти вечера по телефону не разговаривают. Я спорить не стал, но тему с квартирой решил ускорить. Так что сегодня мы занялись самой простой вещью — вынесли вещи и перевезли их пока что на один из пустующих складов на заводе. Места там было много, потом разберемся, что из вещей евиного дяди представляет собой произведение искусства, а что — хлам.

Таскали в основном грузчики, мы с парнями только по квартире перемещали, что надо.

В результате все получилось довольно быстро, несмотря на то, что нас было всего-то трое. Ну, если грузчиков не считать.

— Эх, на самом деле я бы хотел, чтобы у меня в квартире вообще мебели не было, — сказал Бельфегор. — Ковер на полу и подушки. Класс же!

— А вещи куда девать? — фыркнул Бегемот. — Среди подушек разбрасывать?

— Почему разбрасывать? В стенной шкаф, — Бельфегор пожал плечами. — У меня в комнате такой.

— Но здесь-то нет стенного шкафа, — хмыкнул Бегемот. — Здесь вообще ничего нет. Слушай, Велиал, а может зря все сразу вынесли? Может нужно было оставить все-таки тот диван? И шкаф еще? Кухонный стол, там…

— Надо будет — вернем, — сказал я. — Но вообще идея была в том, чтобы сделать все по-новому. Так что…

Я прошелся по квартире, оглядывая стены. Ну да, такое…

Понятно, что самое простое решение сейчас — это просто все тщательно оттереть, не затевая грандиозного ремонта, поставить необходимый минимум мебели и как можно быстрее переехать. А нормальный ремонт делать уже по ходу пьесы, так сказать.

Но вот сейчас, когда я смотрел на потускневшие и вспучивающиеся по углам обои, на посеревшие от времени рамы, на потолок… Ну, тоже, скажем так, не блистающий. Некоторые пятна на нем так вообще вызывали вопросики.

Короче, тоскливо в таком будет сразу жить. Надо хотя бы обои переклеить.

Я подошел к ближайшей стене, потянул за отвалившийся угол. Здоровенный кусок обоев с треском оторвался. Частично обнажая старые газеты.

— Ни фига себе, какой это год вообще? — Бельфегор подскочил к стене и принялся пристально изучать, что там за буквы и цифры под заголовком газеты «Труд».

— А прикиньте, если вместо обоев комнату газетами обклеить, прикольно же будет? — сказал Бегемот. — Я помню, когда был мелким, родаки делали ремонт. И газетам, такие, стену заклеивают. А я спрашиваю: «Это вы чтобы перед сном всегда было, что почитать?»

— Тук-тук? — Макс осторожно заглянул в комнату. — Я что, опоздал? И что у вас все нараспашку?

— А у нас просто день неслыханной щедрости, — засмеялся я. — Заходи, кто хочет.

— Ага, бери, что найдешь! — подхватил Бегемот.

— Ребят, вы извините, я раньше правда не мог, — виноватым тоном сказал Макс. — Обещал с Оксаной по магазинам сходить, и…

— Кстати, Макс, — я резко повернулся к нему. — У меня же к тебе есть один важный и серьезный разговор…

Глава 16

Макс слушал меня, и лицо его каменело, превращаясь в жутковатую холодную маску. Мы еще и стояли посреди пустой гулкой комнаты. Бегемота с Бельфегором я бесцеремонно выпроводил на улицу. И так вот мы и стояли. Драматично даже где-то.

«Если бы это была сцена из фильма, — как-то отстраненно подумал я, — то камера сейчас должна была бы медленно совершать вокруг нас круговые облеты. И с каждым кругом лицо Макса становилось бы бледнее и бледнее».

— Собственно, это все, — сказал я, скомкав свой рассказ до сухого изложения фактов.

— Этого не может быть, — с трудом разлепив губы, проговорил он, а потом резко потряс головой. — Нет-нет, я не хочу сказать, что ты врешь. Мне просто…

— Не хочется в это верить? — понимающе хмыкнул я.

Макс промолчал, гляди в пол.

— Штандер, штандер, штандеренок! Надоедливый ребенок… — раздался с улицы хор девчачьих голосов.

Макс молчал где-то с минуту. Я его не торопил