Учитель. Назад в СССР 4 - Дмитрий Буров

— Егор!

— Ну что еще?

— Мне неудобно! — возмущенно запыхтела Лизавета, пытаясь поудобнее устроиться на моем плече.

— Ничем помочь не могу. Потерпишь. Тут два шага до дома.

— Но ты бы мог на руках… — попыталась объяснить бестолковой деревенщине Баринова.

— Терпи, сказано, а то сама сейчас пойдешь. Похромаешь.

— Чурбан! — возмутилась Лизавета. — Где твои манеры?

— В столице остались.

— Ай! — вскрикнула Лизавета, когда я безо всякой жалости усадил ее на стул в кухне. — Бо-ольно! — снова заныла девушка, глядя на меня полными слез глазами.

Ну вот почему я ей не верю, а? Я с сомнением разглядывал девчонку, но Баринова даже глазом не моргнула, не покраснела и не смутилась.

— Где болит? — поинтересовался, прекращая играть в гляделки.

— Ту-у-ут… — простонала Лиза, наклоняясь и трогая пальчиками ступню.

— Не в лодыжке? — уточнил я.

— Нет, — покачала головой москвичка и опять тяжело вздохнула.

— Как ты умудрилась? — снова присев на корточки, я обхватил изящную ножку своими ладонями и принялся в очередной раз аккуратно прощупывать.

— Ой… ай… ой. — то и дело пищала Лизавета, морщилась и с паузами рассказывала, как попала в западню. — Я… повернулась… неудачно… и вот… каблук вдруг провалился… я обратно… а нога щелкнула… что-то в ноге… стало больно… в глазах потемнело… — пожаловалась девушка. — И вот…

— Куда ты поворачивалась? — с недоумением поинтересовался я

— Ну… — смутилась Лизавета. — Я совершенно забыла, что… воды нету… бачка… туалетного… — Баринова очаровательно покраснела и потупила взгляд. — И вот… ой… ай… — продолжала вскрикивать пострадавшая.

— Какой воды? — не понял я. — Какого бачка?

— Бачка… как дома… — еще больше потупилась Лизавета, демонстрируя то ли смущение, то ли страдая от собственной глупости.

— А, тьфу ты… Ясно… — хмыкнул я. — Сиди здесь, я сейчас.

— Ты куда? — вскинулась Елизавета.

В этот момент я начал подниматься, а Баринова, наоборот, решила ко мне наклониться за каким-то лешим. В результате мы смачно стукнулись лбами, и я завалился вперед и ткнулся головой в Лизины колени. Девчонка вскрикнула, ухватилась за мои плечи, чтобы не навернуться с шаткого стула. В этот момент скрипнула входная дверь, кто-то изумленно охнула, затем ехидный голос радостно оповестил:

— А я гляжу, у вас тут все ладком да рядком? А, Ляксандрыч? П

омирились что ли?

Глава 15

— Да чтоб тебя, — выругался я. — Дядь Вась, вы каким ветром, да так неудачно? — поднимаясь с корточек, поинтересовался, потирая лоб.

— О-ой, — всхлипнула Елизавета, нехотя разжимая пальчики и выпуская меня из своего захвата. Чувствовалась, что вцепилась девица надёжно в мои плечи, и если бы не Митрич, неизвестно, чего бы придумала, лишь бы удержать с собой рядом подольше. — Его-о-р! Посмотри что у меня там? Синяк, да? — простонала Баринова, зло покосившись на Василия Дмитриевича, который с ехидной улыбкой посматривал то на незнакомую девушку, то на меня.

— Это кто ж такая-то? А? Не из наших, смотрю. Ты кто будешь-то? А? Ляксандрыч, я чегой-то не вовремя что ль? А?

— Вы, дядь Вася, как всегда вовремя, еще и по поручению, небось. Угадал? — усмехнулся я. — Чаю хотите?

— Кхе… — смутившись, крякнул дядь Вася и подкрутил несуществующие усы. — Ну, ты и голова, Ляксандрыч, — покрутил головой Митрич. — Как догадался-то, сынок?

— Так пол села наблюдали за сценой возле моей калитки. Удивился, кабы никто от нашего сельского женского радио на огонек не заглянул, — рассмеялся я. — А так вот вас прислали, значит, все в порядке.

Мы с Митричем переглянулись и дружно рассмеялась.

— Егор! Это кто? И что ему надо? — капризно протянула ла Лиза, недовольная тем, что внимание перешло исключительно на непонятного мужичонку, одетого не по последней советской моде, в непонятного цвета штаны и застиранную телогрейку.

— Нет там у тебя ничего, успокойся уже, — отмахнулся я, ставя чайник на плиту. — Так что, дядь Вась, чай будешь?

— А давай, сынок. Заодно и с дамочкой меня познакомишь. Глядишь, и я на что сгожусь, — весело подмигнув опешившей от такой наглости Бариновой, выдал дядь Вася. — Разрешите представиться, Василий Дмитриевич Беспалов, героя Труда, орденоносец, — со всей галантностью произнёс Митрич и протянул Елизавете руку.

Девушка с ужасом глянула на широкую мужскую заскорузлую ладонь с въевшимся под кожу мазутом, кинула на меня умоляющий взгляд, но я проигнорировал: сама пусть выкручивается, а мы поглядим. Снова посмотрев на протянутую руку Митрича, Лиза нехотя подала свои пальчики, которые дядь Вася тут же ухватил в свою загребущие ладони и от всей души потряс.

— Рад, очень рад. Тебя как величать-то, красавица? — поинтересовался Митрич, не обращая внимания на осторожные попытки Лизаветы высвободить свою ладошку из дружеского рукопожатия.

— Елизавета Юрьевна Баринова, — строго представилась столичная гостья, вырвавшись, наконец, из захвата.

— Ага, Лизок, значит. Лиза, Лиза, Лизавета, от тебя я жду привета, — неожиданно пропел Митрич душераздирающим фальцетом, тут же закашлялся и смутился.

— Водички? — сочувственно предложил дядь Васе, с трудом сдерживая смех.

Сосед отчаянно замахал головой.

— Держите, дядь Вася, — протянул соседу кружку.

— Вот спасибо, сынок, — прохрипел Митрич, опустошив кружку. — Ух… раздухарился, старый дурак, — покачала головой дядь Вася. — Это ж надо, а? Нота не в то горло попала! — пошутил Митрич и первый расхохотался, крутя головой и хлопая ладонью себя по колену. — Это ж надо, а?

— Почему вы все время называете его сынок? — недовольным тоном поинтересовалась Баринова. — Какой он вам сынок? У Егора Александровича родной отец имеется. А вы кто? — требовательно спросила недоневеста.

— Так и я считай что отец, — удивился Митрич. — Он мне как сын стал, после того случая-то… — Митрич раскрыл было рот, чтобы поведать ту давнюю историю с больничными приключениями, но я невежливо прервал.

— Дядь Вась, ты присаживайся, вот чаек, вот сахарок. Баранки свежие, угощайся.

— Вот за это спасибо, Ляксандрыч.

— Да какой он вам Ляксандрыч! — передразнила Баринова, повысив голос. — Он учитель! А вы кто?

— Так и я почитай что учитель, — не