Толмач - Эльхан Аскеров

почти всю Москву, так что искать нужное место не пришлось. На месте они оказались за полночь. Оставив возок за углом, бойцы подобрались к задней двери нужного дома и, быстро переглянувшись, не сговариваясь поднялись на крыльцо.

– Я первым пойду, – еле слышно произнес казак, выуживая из кармана кусок тонкой проволоки.

Где и когда он умудрился научиться так ловко вскрывать замки и засовы, Егор не знал, так что на действия опытного бойца смотрел с большим интересом. Еле слышно заскрежетав, щеколда засова вдвинулась, и казак, чуть приподняв дверь за ручку, чтобы не скрипнула, первым просочился в помещение. Егор, выхватив револьвер, проскользнул следом. Закрыв за собой дверь, казак приложил палец к губам и, быстро скинув тулуп, еле слышно прошипел:

– Наперво тут все оглядим, а после уж наверх пойдем.

Парень только согласно кивнул. Это приключение начинало ему нравиться все больше. Понятно, что его реакция вызвана не сознанием, а скорее подростковым адреналиновым выбросом, но именно теперь он ощущал себя по-настоящему живым. Даже все ощущения стали намного ярче. Архипыч плавно вынул из голенища сапога нож, смахивавший на финку, и первым двинулся по коридору. Следуя его примеру, Егор сунул револьвер за спину и выхватил трофейный пычаг.

С этим ножом он не расставался с того момента, как покинул больницу. Как говорится, на аллаха надейся, а верблюда привязывай, так что парень для себя твердо решил, что передвигаться где угодно будет только с оружием. Пусть даже с простым ножом. Пользоваться этой штукой он учился старательно. Понятно, что полного курса бойцы спецназа ему преподать просто не успели, но азы он выучить сумел.

К тому же сам Архипыч отлично умел ножи бросать, так что и эту науку Егор без внимания не оставил. В общем, на тот момент по коридору дома, снимаемого заказчиком нападения, двигались две безмолвные, смертельно опасные тени. К огромному удивлению парня, на первом этаже никого не нашлось. Архипыч, озадаченно почесав в затылке, жестом указал ему на лестницу, и пара снова начала движение.

Широкая деревянная лестница негромко поскрипывала, когда они начали подъем, но они двигались под самой стеной, так что скрип этот был не очень сильным. Добравшись до площадки второго этажа, напарники замерли. Казак, недолго думая, лег на пол и осторожно высунулся из-за угла. Полежав так примерно минуту, он втянулся обратно на площадку и, тыча пальцем в нужную сторону, прошептал парню на ухо:

– В коридоре слуга сидит. Под той дверью, где свет горит. Он тебе потребен?

В ответ Егор только отрицательно мотнул головой. Хищно усмехнувшись в ответ, Архипыч привычным движением перехватил свою финку за клинок и, пошевелив плечами, сделал плавный шаг за поворот, одновременно вскидывая руку с ножом. Сидевший под дверью слуга еще только начал поворачивать голову, краем глаза заметив движение, как финка с глухим стуком вошла ему в шею, разрубая становую жилу и горло.

Пользуясь тем, что в валенках шаги было почти не слышно, казак подскочил к тихо сипящему и оседающему мужику и одним стремительным движением свернул ему шею, прекратив агонию. Не дожидаясь окончания этого действа, Егор сунул нож в ножны и, выхватив револьвер, решительно шагнул в кабинет, где и сидел заказчик нападения. Пока они добирались на адрес, у парня было время как следует все обдумать. В итоге он пришел к выводу, что живым заказчик ему просто не нужен.

Устраивать расследования и влезать в государственные интриги ему было не с руки. Не тот возраст и не те кондиции. К тому же вмешиваться в игрища больших дядь, не зная толком истории и понимания, кто и чего добивается, было просто глупо. Так что от заказчика нужно было просто избавиться, обставив все, как обычное ограбление. Так что голыми руками они с казаком ни к чему не прикасались.

Выстрел прозвучал неожиданно громко. Убедившись, что заказчик раскинул мозгами всерьез и навсегда, Егор быстро перезарядил оружие и, убрав его в кобуру, принялся тщательно обыскивать кабинет. Дом этот был съемным, так что устраивать серьезные тайники никто бы не стал. Так что все заканчивалось осмотром и ощупыванием нижних поверхностей стола, стульев и шкафа.

Из стола парень извлек кучу всяких бумаг на английском и немецком языках, а в шкафу обнаружился саквояж из рыжей кожи, набитый ассигнациями и монетами разного достоинства. К удивлению Егора, в доме даже сейфа не было. Сообразив, что именно он делает, Архипыч отправился в спальню, где обнаружил еще одну пачку бумаг, перетянутых атласной лентой, и шкатулку с разными золотыми побрякушками, которыми тут с удовольствием украшали себя мужчины.

Запонки, булавки для галстука, перстни. Все это было изготовлено из золота и украшено разными камешками. Сам Егор относился к подобным украшениям равнодушно, так что просто отмахнулся от них, но, подумав, высказался, глядя, как казак примеряет один из перстней на безымянный палец левой руки:

– Как бы с этой мишуры у тебя проблем не возникло, – тихо проворчал парень, забирая у него бумаги. – Приметные больно.

– Ништо. Знаю, как их сбыть можно, чтобы не узнали, – хитро усмехнулся Архипыч, пряча драгоценности в карман. – Ох, и удачлив ты, барич, – добавил он, окидывая коридор задумчивым взглядом. – Да и сам добычи не чураешься.

– А мне или так, или на паперти милостыню просить. Всю жизнь у родичей на шее сидеть не станешь. А мое имение порушено, а остаток за долги отобрали, – зло усмехнулся Егор, осторожно давая напарнику понять, что готов и дальше решать проблемы подобным образом.

– Ты только в лихие податься не вздумай, – вдруг высказался казак, быстро шагая по коридору к лестнице. – Не твое это дело, барич. Не тому тебя учили. А каторга, она и не таких духовитых ломала.

– Согласен, разбойника из меня не получится, – грустно усмехнулся Егор, сбегая по лестнице. – А вот таких чертей, что супротив государства нашего умышляют, давить буду запросто.

– А я помогать стану, – зло усмехнулся Архипыч в ответ.

Уходя, они еще раз протерли все, к чему прикасались, прихваченными с собой рукавицами и, выйдя на заднее крыльцо, даже заперли за собой дверь. Оставленный на улице возок оказался заметен так, что им пришлось сметать снег и с окошек, и с облучка, и даже с крыши. Благо лошади были в длинных попонах, и замерзнуть им не грозило. Архипыч молча встряхнул поводьями, и каурая пара взяла с места рысью, увозя их к дому Катерины.

Тут их ждали. Женщина встретила парня в прихожей, лично приняв у него тулуп и шапку, а после одарив страстным, крепким поцелуем, от которого у Егора перехватило