Слово мастера - Александра Лисина

наденешь. А, во-вторых, к нему прилагалось два пояса — оба черных, как и положено официально признанному мастеру. Причем если один из них был таким же дорогим и искусно вышитым, как собственно «кимоно», то второй уже был обычным, повседневным. И с сегодняшнего дня, согласно нашей договоренности с мастером Даэ, я мог официально его носить.

— Спасибо, лэн, — с чувством сказал я, зная, что и одно, и другое мне точно понадобится. — Это действительно ценно.

А потом обнаружил внутри свертка небольшой белый конверт и вопросительно посмотрел на наставника.

— Откроешь десятого, — улыбнулся тот. — Это уже так, баловство, а не подарок. Надеюсь, тебе понравится.

Я тоже не удержался от улыбки, но любопытствовать раньше времени не стал. Пусть останется хоть какая-то загадка. А десятого я открою конверт и проверю, правильно ли угадал.

Само собой, ни на пробежку, ни на утреннюю тренировку такое малозначительное событие, как какой-то там день рождения, ни в коей мере не повлияло, поэтому отработал я на полигоне как положено.

А вот после завтрака на меня просыпалась целая гора поздравлений от друзей и знакомых. При этом не только «Дайны», Юджи, Шонта и лаира Нома вспомнили про мое шестнадцатилетие, но и «снежинки» с «дракулами» не погнушались меня поздравить, так что на самом деле утро получилось довольно шумным, долгим, суматошным. Но, не скрою, очень приятным.

Затем я получил неожиданный звонок от мастера Даэ. Тот, как и лэн Даорн, оказался краток и к тому же, следуя местным традициям, обошелся на этот раз без пожеланий. Однако он все же поздравил меня с переходом на новую ступень. Сказал, что как ученик я по-прежнему его радую. Именно поэтому он, как и в прошлом году, принял решение продлить мое ученичество в школе Харрантао на безвозмездной основе. И это было настолько хорошо, что ничего другого уже не требовалось.

Плюс ближе к обеду с нами связался лэн Киро Гасхэ и сообщил, что наше заявление в службу опеки и попечительства благополучно приняли. Более того, все сопутствующие ему документы уже успели рассмотреть. Так что двенадцатого ардэля[1], то есть ровно через десять дней, нас с лэном Даорном ждут на личную беседу по такому-то адресу. И есть все основания полагать, что по итогам этой встречи мы получим одобрение по своему запросу, после которого останется только обратиться в суд и закрепить факт усыновления на законодательном уровне.

Это была отличная новость. Просто замечательная. Которая стала прекрасной вдвойне, когда законник со смешком сообщил, что неугомонная лаира Вохш все-таки подала на днях официальный протест в столичный комитет по делам несовершеннолетних. Однако в пересмотре дела ей, ознакомившись с заключением комиссии, закономерно отказали, поэтому теперь бабуля, по слухам, вознамерилась идти прямо в суд и грозилась всем показать, где раки зимуют.

Я на это только поржал, подумав, что пока бабуля атакует суды и строчит жалобы на комитет по делам несовершеннолетних, мы успеем по-быстрому решить все дела со службой опеки, дойти до которой лаира Вохш так и не додумалась. К тому же даже если одна из ее жалоб все-таки пройдет первую инстанцию и ей каким-то чудом дадут ход, то дальнейшее рассмотрение займет не менее двух-трех месяцев. Просто потому что, когда дело касалось претензий к государственным организациям и тем более к органам власти, чиновники в Норлаэне никогда не спешили. Ну а к тому времени, как соответствующими органами будут изучены все детали и под лупой рассмотрены предоставленные доказательства, то в удовлетворении жалобы мерзкой бабке снова откажут. Ну или же она вообще потеряет смысл, потому что мы с лэном Даорном по-любому успеем раньше.

Еще одним плюсом этого дня оказалось то, что хоть на сегодня магические нагрузки мне категорически запретили, время даром я не потерял.

Оказывается, еще вчера лэн Даорн успел договориться со школьным водителем, поэтому уже сегодня после обеда тот выгнал из гаража служебный ардэ, и у меня, как я и хотел, все-таки появилась дополнительная практика по вождению, причем как наземного, так и воздушного транспорта.

При этом поскольку школа Ганратаэ располагалась достаточно далеко от населенных пунктов, то заниматься нам никто не мешал, и я на протяжении всей следующей недели исправно колесил по пыльным дорогам, заодно отвечая на каверзные вопросы водилы, которые, как он сказал, непременно попадутся мне на экзамене.

В итоге стажировка на самом деле у меня получилась двойной. Загружен я, несмотря на наличие блокиратора, все равно оказался по самую маковку. Тем более что с третьего числа занятия по магии в мою жизнь, хоть и в несколько ограниченном количестве, все-таки вернулись, да и во снах я тоже усиленно занимался, чтобы к началу следующего года освоиться с новой ветвью и приступить к учебе на общих основаниях.

Правда, поскольку ветвь разума у меня работала мало и большую часть времени находилась под блокировкой, то новых видений за это время у меня, к сожалению, не появилось.

Нет, так-то, когда их слишком много, тоже было плохо. Но когда их не стало совсем, я, если честно, начал испытывать нешуточную досаду.

Дайн. Родовая память открыла мне уж довольно много, но при этом видения, по закону подлости, закончились на самом интересном месте. Поэтому на протяжении всей последующей недели после перехода на новую ступень я напряженно размышлял об увиденном. Сопоставлял. Анализировал. Строил предположения. Но так и не смог понять, как вообще такое могло случиться.

Расхэ и Норасхэ — близкородственные рода, которые жили бок о бок много столетий и частенько заключали договорные браки. У них, насколько я успел узнать, имелись общие предприятия. Имелась масса договоренностей. Между ними веками укреплялись тесные экономические связи. И вдруг тан Норасхэ ни с того ни с сего решил все это разрушить?

Зачем?

Какая ему с того была выгода?

Речь ведь шла не просто о том, чтобы подсунуть тану Альнбару «левую» невесту. Отнюдь. Из того, что я увидел, становилось ясно, что подмена привела к катастрофическим последствиям для рода Расхэ. Они фактически утратили основную ветвь. Не имея второстепенных, они, можно сказать, оказались в одном шаге, чтобы потерять свой единственный Талант и скатиться до уровня младшего рода. Иными словами, появление в роду матери-пустышки, которая не смогла дать тану здоровых детей, не просто привело к катастрофе — оно по сути уничтожило род. Причем весь, целиком, потому что других альтернатив, кроме сыновей, у тана попросту не было.

Возникает вопрос: для чего Норасхэ было предавать и делать так, чтобы древний род, с которыми его