Слово мастера - Александра Лисина

первое ардэля. Так что, если повезет, в новый учебный и одновременно календарный год я войду уже в новом, так сказать, статусе, и у лаиры Вохш больше не останется ни единого шанса вернуть меня в прежнюю семью.

С другой стороны, столь быстрое решение означало также и то, что до конца месяца ни у меня, ни у лэна Даорна больше не осталось в столице важных дел. Однако и возвращаться в Нарк нам не хотелось. В Таэрине в такое время года делать было решительно нечего. Все мои друзья разъехались. Гулять по музеям и паркам было скучно. Просиживать штаны в кафешках или в отеле — тем более не хотелось. Школа Харрантао в это время тоже пустовала. И даже при том, что мастер Даэ официально разрешил нам туда наведываться, но его самого там до конца ардэля уже не будет. Мастер Майэ тоже сказал, что на какое-то время уедет, раз уж по новой ветви мне все равно надо заниматься теорией, а не практикой. Тогда как наши тренировки с лэном Даорном и вовсе с некоторых пор стали нежелательными. А до запланированной поездки в провинцию Лархэ оставалось больше недели.

Чем в такое время могут заняться двое серьезных мужчин?

Наставник, поразмыслив, предложил взять билеты и сходить на турнир класса «Джи-1», который как раз сейчас проходил в Первом спортивном комплексе.

Но у меня возникла гораздо более интересная идея, поэтому я внес встречное предложение и сказал, что вместо турнира мы могли бы слетать в крепость Ровная. Проведать, так сказать, друзей и сослуживцев наставника, которые, к слову, еще в прошлом году выражали желание его увидеть.

И лэн Даорн неожиданно согласился.

Более того, оказалось, что и ему подобная мысль приходила когда-то в голову. К тому же лэн Нардэ благосклонно отнесся к нашей затее, прямого запрета на посещение вверенного ему объекта не было, поэтому уже вечером пятнадцатого ардэля мы с наставником снова упаковали вещи. Ну а на следующий день наша «Фурия» благополучно приземлилась в окрестностях крепости Ровная, тем самым позволяя надеяться, что я все-таки смогу закончить одно важное дело и закрыть, наконец, тот самый гештальт, до которого у меня так долго не доходили руки.

* * *

Как и следовало ожидать, в крепости нас приняли радушно, тем более что, помимо лаира Дорхи, там нашлось достаточно ветеранов, которые в свое время служили вместе с моим наставником и своими глазами видели его подвиг.

Все они, разумеется, захотели его увидеть и поздороваться.

Всех их, да и вообще всех, кто не был на дежурстве, лэн Нардэ Хатхэ пригласил на полигон, чтобы официально встретить и так же официально поприветствовать героя.

Мне, естественно, тоже за компанию досталось. Ну и про малыша Ши и его вклад в борьбу с дайнами, конечно же, не забыли. Причем, поскольку на этот раз среди собравшихся не было лишних ушей, то лэн комендант соизволил напомнить в том числе и о моих заслугах перед крепостью. После чего нам с лэном Даорном было выдано официальное разрешение свободно перемещаться по военному объекту… ну в разумных пределах, конечно. Так же нам сообщили о выделении спальных мест в офицерской казарме. После чего короткое собрание (мы же все-таки не на празднике) закончилось, и лэн Нардэ увел наставника в свой кабинет, чтобы пообщаться уже отдельно.

Меня же, как следовало догадаться, прямо на выходе перехватил радостно потирающий ладошки мастер Рао и, позволив лишь закинуть вещи и переодеться, тут же утащил в ближайший лес. Учиться. Потому что времени на практику и без того было катастрофически мало.

И вот теперь сидел я на краю огромной поляны, вынужденно кис под завесой из магических блокираторов, потому что мой собственный был заблаговременно отключен. И, прямо как Кэвин когда-то, гипнотизировал взглядом запертую в клетке маленькую серую мышку, которую мастер Рао принес с собой и безжалостно отдал мне на растерзание.

Огромным плюсом во всей этой ситуации являлось то, что за последние две недели я успел буквально проглотить переданный учителем теоретический материал и даже частично опробовать его в симуляторе, поэтому конкретно сейчас тратить время на теорию, как, к примеру, Кэвину, мне уже не требовалось. Однако далеко не все из того, что я изучил, было мне понятно. И далеко не все сумело уложиться в моей… местами, смею надеяться, все-таки толковой… голове.

Пожалуй, главным камнем преткновения в этом виде магического искусства для меня стало разделение понятий «разум» и «сознание». Раньше я как-то не отдавал себе отчета, что это разные вещи. Однако для магии разума это оказалось принципиально важным, поэтому с вопросом пришлось разбираться.

Проблема заключалась в том, что в моем старом мире, насколько я помнил, существовала масса теорий, где ведущую роль в жизни человека кто-то отводил разуму как высшей форме мыслительной деятельности, а кто-то, напротив, считал его лишь составной частью сознания.

Однако здесь, в Норлаэне, официально считалось, что разум — это более приземленное явление, связанное больше с физиологией, нежели с психикой. Именно разум отвечал за наше мышление, а также память, логику и анализ. И в целом можно было сказать, что разум в самом примитивном его понимании — это явление, порождаемое мозгом и условно ограниченное размерами черепной коробки.

Тогда как сознание, наоборот, являлось более общим понятием и имело отношение преимущественно к эмоциональной сфере, к психике, к нашей способности к самоопределению. Сознание, в отличие от разума, не было ограничено размерами человеческого тела. А термина «подсознание» на Найаре и вовсе не существовало, зато вместо него использовался термин «внутреннее сознание», который, в общем-то, был ему тождественен.

Тем не менее все эти три понятия являлись тесно связанными, а местами переплетались друг с другом так, что порой было сложно отделить одно от другого. Но чисто с практической точки зрения важно было то, что из всех этих трех явлений маги разума, как бы странно это ни звучало, непосредственно… то есть напрямую… работали именно с сознанием. Тогда как на подсознание и на разум их влияние, как выяснилось, было достаточно косвенным.

Помнится, я как-то упоминал, что менталисту проще всего воздействовать на жертву как раз через эмоции. Но не понимал тогда, почему. А вот теперь, когда покопался в теории, то сообразил, что это как раз логично, ведь именно сознание отвечало за эмоциональный план.

Более того, настройка на объект также проходила путем настройки не на разум, а именно на сознание. И для меня как для начинающего менталиста это имело принципиальное значение.

Касательно подсознания информации мне,