Феодалка - Полина Верано

самого понятия рая. Значит, табу на секс не религиозного характера. Хотя, может, я не знала какого-то мифа. Все, что знала – это рассказы маленькой девочки с ее пониманием. Хорошо бы расспросить кого-нибудь. Например, служанку, которая укладывала мне волосы в этот момент.

Только как начать? Попробую посплетничать.

– А что, Лили, часто у вас барышни выходя замуж девственницами?

Служанка, не прерывая работы, уточнила:

– У нас, ваша милость?

– Ну да, здесь, в Саграде.

– В городе, может, и выходят, кто их знает. А у нас, то есть в моем селении, почти никто.

– Вот как? Откуда ты знаешь? Такое же скрывают, разве нет?

– Как скроешь, когда уже есть ребенок или двое, – резонно заметила девушка.

– И что, с детьми берут замуж?

– Конечно, ваша милость, даже еще охотнее! Если девицей возьмешь, еще неизвестно, может, она бесплодна. А тут сразу ясно: рожать умеет, не придерешься! Моя матушка так замуж и вышла. Аж до двадцати одного в девках проходила, а как только я родилась, так сразу и жених сыскался!

Меня удивило такое утилитарное отношение к семье и детям.

– Нда, а у нас не так…

– Знамо дело, у вас, благородных, все не так, – сказала она, неверно истолковав “у нас”. – Господа заботятся свой род продлить, а не соседа. Поэтому и женятся на девственницах, чтоб быть уверенными в своем отцовстве, значит.

– А вот я слышала… – я выдержала театральную паузу, – кто-то заводит себе любовников, это легально?

– Ой, нет, конечно! А кто заводит? – заглотила наживку Лили.

– Не волнуйся, не твоя госпожа.

Лили, подавив разочарованный вздох, сделала подобострастное выражение.

– Сеньора Рансия всегда очень сдержанная и принципиальная, никогда не показывается в одиночестве и тщательно блюдет все обычаи. Ее будущему мужу не в чем будет ее упрекнуть.

Хорошо шифруются, значит, если даже домашние ничего не подозревают. Или Марсель ошибся, и никого у нее нет.

– Ладно, хватит болтать, заканчивай с прической, а то мы не успеем к началу.

Глава 15

Маскарадный наряд я одолжила у Рансии, точнее, обменяла на свои иномирные сапожки из кожзама с резиновой подошвой и небольшим каблуком. Они ей тогда приглянулись, а сейчас лето, и зимняя обувь мне не скоро понадобится.

Мой наряд состоял из пестрого легкого платья, покрытого ворохом красно-оранжевых лент, которые шелестели при ходьбе и в довершение прилагалась маска на пол головы с клювом и высоким плюмажем.. Этот костюм изображал мифическую птицу.

У Рансии был образ морской демоницы в сине-зеленых тонах, очень подходящих к ее белокурым волосам.

Марселя нарядили неким знаменитым героем эпоса в черно-сером костюме с множеством медных деталей и меховой оторочкой. Маска у него была чисто символическая полоска ткани. Она мало скрывала лицо, но это было не важно, так как его в ратуше некому было узнавать.

Держался он, надо сказать, отлично. Вальяжно расхаживая, изображал ухаживания самодовольного типа. Как по мне, сильно переигрывал или специально пытался позлить Рансию.

В парадном зале горело множество свечей, было душно несмотря на распахнутые в ночную прохладу окна. Снаружи доносился стрекот цикад. Вокруг торшеров со свечами порхали мотыльки.

Музыканты что-то негромко наигрывали на специальном балконе. Гости прибывали и хаотично сновали по залу. Мы тоже принялись бродить, разглядывая чужие костюмы и пытаясь угадать, кто под маской. Точнее, пыталась Рансия. Я все равно почти никого не знала. Некоторые костюмы скрывали не только лицо, но и фигуру, и движения.

Мы втроем неспешно сделали круг по залу.

– Ну что, подруга, где твоя главная мишень для ревности? Пришел? – спросила я.

– Еще нет. Я здесь узнаю всего трех-четырех, в остальных не уверена, – задумчиво проговорила она. – Большинство масок мне не знакомы, наверное, из других городов. А есть и такие, что точно не из нашего княжества. Вот эта группа, например, может быть, даже вергонийцы… Но точно очень высокопоставленные! Смотри, как держатся!

– Подумаешь! Я тоже так могу! – заявил Марсель и скопировал позу одного из гостей, гротескно задрав подбородок и выпятив нижнюю губу.

– Дурак! – цыкнула на него Рансия и указала на столики с угощением. – Иди лучше, принеси дамам вина и сладости!

– Это запросто!

Марсель отошел и вернулся с нагруженными подносом. На нем было три бокала вина и по три штуки каждого вида пирожных. Он схватил парочку и быстро засунул себе в рот.

– Вот, прошу! – едва прожевав, сказал он. – Десерты лучшего кондитера по ту и эту сторону Вербены, великого мэтра Марселя Версальского!

– Быстро же ты освоился, дружок! – процедила Рансия, взяв бокал с подноса.

– Вы упоминали Версаль, я не ослышалась? – к нам подплыла полная дама в костюме античной нимфы. Ее маска закрывала все лицо, кроме второго подбородка, зато туника оставляла достаточно открытого тела. Впрочем, полнота считалась здесь признаком богатства и благополучия, и ей не приходилось стесняться.

– Именно, сударыня, Версаль! – торжественно ответил Марсель. – Здесь не умеют так изысканно готовить!

– Давненько я не слышала этого названия! С тех пор, как герцогство Версальское присоединилось к княжеству Самильскому в качестве приданного дочери герцога. Правда, через три года она овдовела, но название ему так и не вернула.

– Вышла замуж и уже овдовела? Ого, сколько новостей… – проговорил Марсель.

– Да, а вы тоже оттуда? – кокетливо спросила дама.

– В некотором роде… я, скорее, путешественник, – ответил Марсель смутившись отчего-то.

– Вы кажетесь мне знакомым, позвольте узнать ваше имя, – проворковала дама.

Марсель замялся, и Рансия пришла на помощь своему кавалеру:

– Это же маскарад, сударыня! Давайте сохраним интригу. Вы смутили нашего друга.

– Вы правы, дорогая! Маскарады это так увлекательно! Никогда не знаешь, с кем сведет случай! – загадочно произнесла полная дама и пошла фланировать дальше, как бы нечаянно задев руку Марселя.

– Она что-то заподозрила, – сказала я. – Кажется, узнала его.

– Ну и что? Нет запрета наряжать слуг, – пожала плечами расчетливая Рансия. – Делаем, что хотим, если только денег не жалко. А на мою цель мне не жалко! Может обернуться гораздо большими выгодами… А вот, кстати, и он!...

В нашу сторону посматривал молодой человек в костюме святого. Венок из позолоченных цветов символизировал нимб. Остальная одежда была богато