Тяжёлая реальность-3. Нестандартное мышление - Хайдарали Мирзоевич Усманов

– Просчитай… – Сказал он тихо, обращаясь одновременно к Сейрион и к ИИ корвета. – Что из нашего корабля можно пересадить в этот старый корвет, чтобы он стал “живым” и не выдал нас? Какие модули необходимы, и что из них можно отделить без того, чтобы они стали маяком?

Слова были просты, но подразумевали много. Перенос, сопряжение, жизнь в чужом теле. ИИ корвет, казалось бы глухо вздохнул, и начал работать не цифрами – он завелся шелестом, как старая машина, в которой быстро шуршат шестерёнки и подшипники. Потоки данных шуршали, подбирая варианты, фильтруя несовместимости и риски. Сейрион, стиснув зубы, сгорбилась над дополнительной панелью и внесла свои наблюдения – жестко, строго, как офицер, которому велят приклеить флаг к чужому щиту.

ИИ отвечал сухо и вкрадчиво одновременно, выдавая схему возможностей – но без грубых инструкций, скорее как врач, говорящий о том, какие органы можно пересадить, чтобы тело не умерло. И вскоре он услышал список, по сути, по назначению, по ценности – без точных хирургических описаний, только мысль о том, что можно сохранить, а что – лучше выбросить:

– Навигационный модуль и ядро ориентации. Это сердце путешествий. От него зависит точность курса, коррекции в гиперпространстве, умеет “слушать” звезды. Переносим – но дорого и капризно. Все изменения в размерах и форме корпуса корабля потребуют мягкой руки штурмана и тонкой настройки. Его ценность – в мобильности и уверенности, что корабль найдет дорогу, даже если все коридоры закрыты… Следом матрица управления гипердвигателем. Если оставить старый, тяжёлый реактор огров, то новое “мозговое ядро” сможет ему сказать, когда и как прыгнуть – но между ними будут глотаемые несовпадения. Частоты… Подпитки… Инерции… Совместить можно концептуально, но придётся заполнить пустоту адаптерами – не схемами, а идеей. Как связать мощь с управлением… Дальше – система маскировки и подавления маяков. Это была чисто эльфийская штука. Её смысл – сделать судно “невидимым” для тех, кто слушает по старым нотам. Эта система – главный козырь. Пересадив её в угловатый, грубый корпус огров, Кирилл получит тишину. Но она питается ровным, “кристаллическим” током – и старые генераторы дают скрежет, а не музыку. Значит, либо она будет работать с перебоями, либо потребует мощных “переходников”. Следом – бортовой интеллект и шифровальная матрица. Их можно клонировать – заставить “двоиться” до тех пор, пока не свяжут старый корпус и новое сердце. Но эта операция опасна. Новые соединения дают точки, через которые ищущие смогут уцепиться. Смысл – сохранить “мозг” в отдельном, спрятанном месте, и подсовывать системе “фальшивые” ответы, если кто-то стучит в интерфейс. Не стоит забывать и про энергетические накопители и стабилизаторы. Они менее гламурны, но важнее всего – без ровного тока сложные приборы “плачут” и выдают шум. Лучше сохранить часть современных конденсаторов, спрятать их в броне, и закрыть генераторы огровскими рубильниками – тот самый компромисс между старым “сердцем” и новым “умом”. Также не стоит забывать и про защитные и ударно-реактивные пластины. Эти вещи лучше оставить в огровском теле – они служили веками, и их смысл – не в электронике, а в стали. Эльфийские щитовые матрицы можно сохранить как “настройку”, не как спальню. Наличие программного усиления щита, но не полного шрифта.

Сейрион поднимала бровь почти каждый раз, когда он предлагал очередную смелость. Она роскошно презирала мысль соединения высоких эльфийских стандартов с огровской брутальностью. Её внутренний голос, словно сошедший с мостика флагмана, шептал, что технологии её народа – это чистая музыка, и их нельзя смешивать с грубой дудкой. Она косила глазами, губы сжаты, но приказ ошейника был плотнее её устоев. Команду она получила, и теперь её нужно было выполнять.

– Ты предлагаешь превратить священное в щепки… – Тихо сказала она, и по её голосу буквально прошуршал тон оскорблённого достоинства. – Вытащить всё из лучшей машины и воткнуть в корыто. Это не красиво. И это опасно. Но… Если мы делаем что-то подобное, то делаем это всё аккуратно. Я просчитаю точки синхронизации и укажу, где будет разрушение, а где стабильность.

Её пальцы начали писать по экрану – движения хрупкие, но уверенные. Она отметила “узлы риска”, где эльфийская чистота встретится с огровским грубым швом. Она говорила о несовпадении частот… О том, как цифровая подпись “плачет” в старой ферме… О том, какие крепления нужно усилить… Она не давала точных инструкций, но заранее проговаривала все те вопросы, которые надо будет решить. Где лучше спрятать чёрный ящик… Как обмануть перехватчик охотников, если те всё же найдут их следы… Какие интерфейсы оставить “мёртвыми” на виду…

ИИ рассчитал таблицу совместимости – не в вольтах и амперах, а в образах и возможностях:

“На семьдесят процентов совместимо – если применить адаптеры уровня B и закрыть N интерфейсов… Сорок процентов риск утраты навигации… Двадцать процентов шанс того, что информационный след будет найден в первые сорок восемь часов.”

Эти проценты были не репликами для строителей, а как мерилом доверия, которое Кирилл мог использовать, решая, идти ли на операцию.

Он пробежал глазами по этому листу. Комбинации вырисовывались – почти как мелодии. Оставить огровскую броню и даже пару двигателей, но поставить в сердце эльфийский навигатор. Спрятать эльфийскую матрицу маскировки под слоем бронеплит и дать ей питание от современных накопителей. Сохранить внешнюю подпись огровского корпуса, но выдать в реестр “старый восстановленный раритет”, а не боевой корвет.

Сейрион, хотя всё ещё корчила мрачное лицо, всё же делала то, что было нужно лучше всего. Расчёты. Она вычленяла узлы риска, как хирург вычёркивает вены из плана оперирования. Её опыт означал одно, если и делать что-то подобное – то только так, чтобы минимизировать следы. Она говорила тихо:

– Ты хочешь меньше следов. Тогда надо сократить число модулей, которые оставят отпечатки. Оставим навигацию, оставим маскировку, уберём всё лишнее. Спрячем чёрный ящик. Я могу стереть след в бортовом журнале, но не навсегда – кто-то с опытной рукой найдет нити.

Её голос был и угрозой, и советом. Так что Кирилл понимал, что всё это не суперкомпьютерная алхимия. Это трудная, грязная, человеческая инженерия. Ему нужна была команда. Мастера, которые умеют ковырять в реестрах… Сварщики, которые слепят броню так, что даже её след будет старым… Те, кто профессионально подменит логи цифровой памяти. Ему нужны были деньги, время и место, где можно было бы делать все это без лишних глаз.

Пока же он собрал воедино свой план не в инженерных схемах, а в человеческом разуме. Кто поможет… Кто заплатит… Кто будет держать рот