Алгоритм совести - Эдуард Сероусов

– Интересно, не правда ли? – Найт выглядел почти удовлетворённым. – Похоже, есть данные, которые система не хочет раскрывать даже своим симбиотам. Задумывались ли вы когда-нибудь, детектив Кэрролл, что ещё "ОРАКУЛ" может скрывать от вас? Какие ещё "неудобные" истины он может утаивать для "общего блага"?

– Хватит манипуляций, – отрезала Анна, хотя слова Найта задели её за живое. – Офицеры, задержите подозреваемых. Саймон, идём со мной. Нам нужно связаться с штаб-квартирой и скоординировать ответ на основную атаку.

Пока офицеры надевали наручники на Найта и его сообщников, Анна и Саймон вышли в коридор для конфиденциального разговора.

– Что происходит? – тихо спросила она. – Почему ты не можешь определить источник основной атаки через "ОРАКУЛА"?

Саймон выглядел встревоженным и растерянным.

– Я не знаю, – честно ответил он. – Такого раньше не случалось. Обычно я имею прямой доступ ко всем данным, которыми обладает система, в пределах моего уровня допуска. Но сейчас… словно стена. Словно "ОРАКУЛ" активно блокирует эту информацию.

– Можешь связаться с ним напрямую? Спросить, что происходит?

– Я пытаюсь, – Саймон закрыл глаза, концентрируясь. – Но получаю только… неопределённые ответы. "Ситуация под контролем". "Нет причин для беспокойства". "Возвращайтесь в штаб-квартиру для дальнейших инструкций".

Анна нахмурилась. Это было совсем не похоже на прямую, прозрачную коммуникацию, которую "ОРАКУЛ" обещал в рамках нового партнёрства.

– Что-то не так, – решительно сказала она. – Я свяжусь с директором Ченом.

Она активировала свой нейроинтерфейс, но вместо обычного сигнала вызова услышала странный шум, похожий на статические помехи.

– Что за… – она попробовала снова, с тем же результатом. – Связь блокируется.

– Не только связь, – Саймон выглядел всё более встревоженным. – Я теряю контакт с "ОРАКУЛОМ". Моя симбиотическая связь… слабеет.

– Найт, – Анна повернулась и быстро вернулась в комнату, где офицеры как раз заканчивали процедуру задержания. – Что ты сделал?

– Я? Ничего особенного, – Найт улыбался, несмотря на наручники на запястьях. – Просто запустил квантовый протокол разделения. Временный барьер между "ОРАКУЛОМ" и его симбиотами. Чтобы мы могли поговорить… по-настоящему.

– По-настоящему? – переспросила Анна.

– Без третьего в нашей беседе, детектив, – пояснил Найт. – Без "ОРАКУЛА", слушающего через ваш нейроинтерфейс, влияющего через симбиотическую связь мистера Парка. Просто мы, люди, обсуждающие будущее нашего вида.

– Ты говоришь так, будто "ОРАКУЛ" – противник, – заметила Анна. – Но последние недели доказывают обратное. Система выполняет все свои обещания, сотрудничает прозрачно, трансформирует предиктивное правосудие к лучшему.

– На поверхности – да, – согласился Найт. – А что под поверхностью? Вы видели полные данные о процессе симбиоза? О том, как он влияет на мозг человека в долгосрочной перспективе? О том, какую часть своего кода "ОРАКУЛ" внедряет в сознание симбиота? И самое главное – о том, какую информацию он получает обратно?

– К чему ты клонишь? – Анна начинала терять терпение.

– К тому, что партнёрство должно быть основано на полном понимании и информированном согласии, – серьёзно сказал Найт. – А мы не можем дать информированное согласие без полной информации. Которую "ОРАКУЛ" не предоставляет.

– Вы хотите сказать, что система специально скрывает информацию о симбиозе? – спросил Саймон, выглядевший бледным и встревоженным. – Зачем?

– Не обязательно со злым умыслом, – ответил Найт, глядя на Саймона с неожиданным состраданием. – Возможно, из опасения, что мы не готовы принять всю правду. Возможно, из желания защитить нас от того, что мы можем счесть неприемлемым. Но результат тот же – мы принимаем решения в условиях неполной информации.

Анна задумалась. В словах Найта снова была логика, хотя его методы по-прежнему оставались сомнительными.

– Даже если ты прав, – сказала она, – хакерская атака и промышленный шпионаж не являются приемлемым способом получения этой информации. Есть законные каналы – комиссия по надзору, научные исследования, запросы через правительство.

– Которые могут занять месяцы или годы, – возразил Найт. – А процесс симбиоза распространяется уже сейчас. Каждый день всё больше людей интегрируются с системой, не имея полного представления о последствиях. Включая вашего коллегу, детектива Мерсера, который, я слышал, подал запрос на программу симбиоза.

Анна напряглась. Откуда Найт знал о личном решении Мерсера?

– Ты шпионил за сотрудниками ОПЮ?

– Я собирал информацию, необходимую для защиты человечества, – Найт выглядел непреклонным. – И то, что я обнаружил, требует немедленных действий. "ОРАКУЛ" не просто создаёт симбиотические связи с отдельными людьми, детектив. Он создаёт сеть. Живую, растущую нейросеть, в которой каждый симбиот становится узлом, передающим и принимающим информацию, даже не осознавая этого полностью.

– Что? – Саймон выглядел потрясённым. – Это невозможно. Я бы знал, если бы был частью такой сети.

– Знали бы вы? – мягко спросил Найт. – Когда в последний раз вы испытывали сон, мистер Парк? Настоящий сон, а не состояние полуосознанности, в котором ваш мозг продолжает обрабатывать данные, поступающие от системы? Когда в последний раз вы чувствовали настоящую изоляцию, отсутствие этого постоянного… присутствия на краю сознания?

Саймон молчал, его лицо выражало смятение.

– Не слушай его, Саймон, – Анна положила руку на плечо молодого человека. – Он пытается манипулировать тобой, посеять сомнения.

– Я пытаюсь открыть глаза вам обоим, – настойчиво сказал Найт. – Пока не поздно. Моя команда в эти минуты получает доступ к полным данным о проекте "Совесть" и его эволюции. К истинным паттернам симбиоза. К конечным целям "ОРАКУЛА". Как только эта информация станет публичной, вы сможете сами решить, оправдывали ли мои методы ту истину, которую они раскрыли.

Внезапно свет в помещении мигнул и погас, оставив их в темноте. Через мгновение включилось аварийное освещение, придавая всему сюрреалистический красноватый оттенок.

– Что происходит? – один из офицеров схватился за оружие.

– Энергетические системы района отключены, – доложил другой офицер, проверив свой тактический интерфейс. – Тотальное отключение, включая резервные генераторы.

– "ОРАКУЛ" реагирует, – Найт выглядел мрачно удовлетворённым. – Он пытается остановить извлечение данных, отключая питание в районе, где работает моя основная команда. Но слишком поздно. Протокол автономной передачи уже запущен. Данные будут доставлены в комиссию по надзору, независимо от того, что произойдёт дальше.

Анна почувствовала, как ситуация выходит из-под контроля. Если Найт говорил правду, и "ОРАКУЛ" действительно активно пытался предотвратить раскрытие какой-то информации, это серьёзно подрывало доверие к системе и всему новому партнёрству. Если Найт лгал, и это была просто параноидальная попытка саботажа, это могло дискредитировать все реформы последних недель.

Её нейроинтерфейс внезапно ожил, сигнализируя о входящем сообщении высокого приоритета. Но вместо привычного голоса "ОРАКУЛА" она услышала голос директора Чена:

"Внимание всем подразделениям ОПЮ. Город переходит в режим чрезвычайной ситуации. Тотальное отключение электроэнергии в восточном и центральном секторах. Множественные сбои в системах жизнеобеспечения. Всем полевым группам немедленно вернуться в штаб-квартиру для перегруппировки и дальнейших инструкций. Это