Башня Вемовея. Душеспасательница - Анна Невер

Обнявшись, пара остановилась посреди моста и как обычно залюбовалась видом. На закате диск солнца веером распустил лучи, разливая огненное золото по горным склонам, как топленое масло. Зеркальный залив полоскал в своих водах желто-лиловые подушки-облака. Парень ее поцеловал. И Поля наблюдала, как Илья закрывает глаза во время поцелуя. Это так мило и трогательно. Полина сама зажмурилась, настраиваясь, но вместо наслаждения почувствовала, как в ее заслон застучались чужие эмоции. Нет, ну когда она сможет нормально провести время со своим любимым? Кто ответит?

Кто-то не справлялся со своей завистью, и направлена она была на Илью. Полина прищурилась и поискала взглядом источник, и заметила лишака, вольготно лежащего на ветви кряжистого дуба с кипой каких-то книг в руках. Опять он. А кто же еще так запросто пробивает ее защиту?

Поля поняла, что ничего не выйдет с таким-то фоном, и отстранилась от Ильи. Раздраженно поправила сбившиеся от ветра волосы. И следом за завистью пришло яркое восхищение напополам с влечением. Вектор уже, конечно, указывал не на командира. Надо ли говорить, что ее щеки снова заалели маками. Однако поток восхищения притушила легкая брезгливость и недоверчивость.

«Подумаешь, профессия моя тебе не по нраву, – фыркнула мысленно Поля. – Я тебя тоже недолюбливаю».

– Что с тобой? Ты будто огорчена, – обеспокоился Илья.

Нет, это надо прекращать. Сегодня же она займется медитацией и усилением заслона. Это, в конце концов, выводит из равновесия. О каком благородстве этого человека она размышляла? Он без зазрения совести позволяет себе подглядывать за чужими отношениями.

– Пойдем отсюда, мы здесь как на ладони, – попросила Поля.

Вэйскадровец оглянулся, никого не увидел, но последовал за девушкой.

На душу Полины легло смятение, почему она не поделилась с Ильей, не сказала о соглядатае на дереве? Возможно, чтобы его не беспокоить. Да, именно поэтому.

Уже на подходе к женскому общежитию позволила себе прямой вопрос:

– Сколько еще этот лишак будет здесь находиться? Ты говорил, должны приехать чтецы из ССВ.

– На следующей седмице, слыхал, прибудут.

– Вот и отлично. Хорошо, если бы его отсюда поскорее забрали!

* * *

Снова в дверь постучали. На сей раз перед ним вырос румяный крепыш.

– Сосед? – спросил Вем.

– Сосед.

– Третьим будешь.

– Мне сказали, что тут всего один жилец, – удивился курсант, деловито спуская с плеч огромный вещевой баул.

– Один жилец и одно привидение. Ты третий, – пояснил Вемовей, неторопливо застегивая запонку на манжете рубашки.

– П-привидение? – заикнулся парень, оглядываясь.

– Оно смирное, не тронет. Сосет жизненные силы, только если разозлишь. Ты же не разминаешься по утрам? Очень не любит, когда руками машут. Пытались изгнать, да верткое больно. Возвращается.

Через минуту крепыша и след простыл. Какие щепетильные нынче курсанты пошли. Вот бы и того соседа, что каждую ночь дятлом долбит его мозги, так же легко спровадить получилось.

* * *

Зажав под мышкой папку с бумагами и стопку книг, Вемовей подыскал тихое безлюдное место для чтения. Взобрался на толстоствольный кряжистый дуб и полулег на широкой раздвоенной ветке. Вдали открывался вид на драконью скалу и музейный мост. Высоко в небе лиловые облачные кучи, подгоняемые ветром, точно стадо овец, пробирались на север. Вверх по соседней ветке пробиралась цепочка трудолюбивых муравьев.

Сначала он пролистал устав, остановился на параграфе «Провинности и наказания» и вчитался. В частности, его взгляд остановился на абзаце, где рассказывалось о нарушениях, которые влекли за собой отчисление из училища. Тут он глубоко задумался. А потом поднял взгляд.

Вдали по мосту гуляла знакомая влюбленная парочка. Вем снова хотел было вернуться к чтению, но зрелище становилось с каждой секундой интереснее. Илья привлек к себе свою возлюбленную и поцеловал. Осторожничал. Видимо, у них только самое начало отношений. Девчонка прильнула к нему и зажмурилась. Поцелуй продолжался, а Вемовей же внезапно ощутил укол зависти. Завитые светлые локоны девушки растрепались на ветру, и она постаралась их усмирить. Вем невольно залюбовался чужой пассией. Она, словно в противовес ему, вся была соткана из света. Грациозная, легкая и в то же время с очень сочными формами. Зачем только мозгомойную профессию выбрала? Он вспомнил ее в кабинете душеспасательства и мотнул головой. И лезет же всякая чушь в голову.

«Тебе просто не хватает женской ласки, друг», – признался сам себе. Жаль, что он не из той породы мартовских котов, кидающихся на все, что движется. Врожденная брезгливость, дракон ее дери, не позволяла ему расслабить тело одноразовыми связями. Меж тем влюбленные уже сошли с моста, словно кто-то спугнул. И Вем заставил себя сосредоточиться на книгах. Отыскав в первой раздел «Вэйплетения ограничителей», углубился в изучение схем.

* * *

В понедельник пополудни служебным порталом явились крассбургские чтецы – хмурая пара в серых хламидах. И начальник по вэй-безопасности Вемовейского училища немедля отправил подчиненного за лишаком. Тот явился с еще более наглой мордой, чем раньше, что бесило Глеба Онуфриевича Заломина невероятно. Присутствие ректора удержало от вертящихся на языке ругательств. Но вскоре стало ясно, что все усилия канули в пустоту. Столичные чтецы также не смогли ничего сделать с башкой этого паршивца. Слабаки!

– Блок мощнее, чем мы предполагали. Мы можем исследовать его природу, забрав парня в наш отдел в Крассбурге.

Глеб с удовлетворением, наконец, заметил, как лишак при этих словах напрягся. Да, именно так, щенок. Это значит, что тебя в казематах Спецстражи Вэйновия разделают на орехи ученые психи. Заломин не успел насладиться страхом лишака, как ректор загородил того грудью:

– Нет. Парень останется у нас.

– Но, Захар Емельянович, может, все же отправим в ССВ подозреваемого? С возвратом, само собой. Вы же сами утверждали, что содержимое головы этого лишака важно для всей Лароссийской империи.

– Прошу простить, но я бы тоже не отдавал юношу, – так некстати влез в разговор Мирослав Цветков, вот уж кого не спрашивают. Занимался бы своими внешними касательствами. – Боюсь, там его могут покалечить.

И ректор не внял здравому смыслу.

– Простите, мил судари. То, что нам хотелось узнать, мы косвенно уже прояснили из иных источников. Так что прошу не серчать. Передавайте мою благодарность управному ССВ Роману Валентовичу Политову.

Вскоре лишак и чтецы покинули главный корпус, а в кабинет ректора по приказу явился командир седьмой вэйскадры Илья Мостовцев и отдал честь, козырнув.

– Командир, да я вас звал, – ректор уселся в кресло с серебряным гербом училища на кожаной спинке. – Знаю, вы назначены куратором Вемовея Ранева. Как вы оцениваете его состояние? Он пообвык у нас? Или рвется на свободу, как прежде?

– Я думаю, он сбежит при первой возможности, – отчеканил