В памят(и/ь) фидейи. Книга первая - Лилия Талипова

в третьем глазе не нуждаюсь, верну змею на место. Давно хотела это сделать, но духу не хватило, – хохотнула она, вытирая щеку тыльной стороной ладони. – И вы утомили меня расспросами. Нам нужно решить, кто пойдет. Я бы не хотела, но рептилиями заправляю я одна, а без них ничего не выйдет.

Джилл постаралась сменить тему, это было совершенно ясно, однако все мы поддались этому порыву, не желая смущать ее. Могу утверждать без тени сомнения, что жизнь Джилл за пределами Фидэ-холла до сих пор для меня остается загадкой.

– Я пойду, – заявила я.

– А я станцую балет на сцене Гранд-опера21, – возразила Джилл.

– Она права. У нас говорят: «хочешь помочь – не мешай», – встряла Дарья.

Расстроенная, я насупилась, скрестила руки на груди и собиралась молча согласиться, но язык завертелся раньше, чем я успела его остановить:

– Я все равно пойду. Та штука предназначена мне, а значит, именно я должна ее вытащить.

– Тогда и я пойду, – встряла Асли.

– В этом есть резон. Ты можешь усыпить людей голосом, это нам нужно, – задумчиво протянула Джилл.

– Не уверена, что на итейе это сработает… – нервно замялась Асли.

– Вот и опробуем.

На зачарованной бумаге без чьего-либо участия стали появляться произвольные линии, сначала подсвеченные зелено-золотым отливом, а после превращались в обычные чернила. Джилл каким-то образом установила синхронизацию с картами, оком и другими своими змеями, которые в тот момент изучали лабиринты базы итейе. Прошло уже порядка двух часов, а черточки все продолжали появляться, схема обрастала новыми деталями, все становилось совершенно понятно вплоть до расположения мебели, количестве людей, находящихся в комнатах, и предметов интерьера. Фидейи разбрелись по углам: Дарья творила шедевры коктейльного искусства, угощала нас вкуснейшими милкшейками и смузи; Минсо мирно задремала, свернувшись очаровательнейшим клубочком на диване, и походила на невинного котенка; Асли сидела со мной и Джилл на полу, опустошая третий стакан. Я медленно пила ананасовый смузи, пытаясь понять, что именно тревожило меня в тот момент настолько, что я чувствовала себя совершенно не на своем месте, хотела выпрыгнуть из собственного тела, вылезти из собственной кожи и спрятаться в темном углу под кроватью.

– Это просто невероятно! – вернувшись из кухни, заметила Дарья.

– Это заклинание я нашла в одном из старых дневников. Кстати, кто-нибудь знает, что такое la vous ivres?

Асли подавилась милкшейком, который потягивала из тонкой соломенной трубочки, и странно захихикала.

– Прости, а к чему вопрос?

– Это было в том дневнике.

– Боюсь, ты ошиблась, – Асли изящно вытерла рот тыльной стороной костлявой ладони.

– Уверена, что нет.

– А там не было что-то вроде vous êtes ivre или vous étiez ivre?

– Нет. На самом деле, надпись очень старая, не похожа на все остальные. Будто тетрадь лежала где-то снаружи и только спустя долгое время была перенесена в Фидэ-холл.

– Тогда нам остается лишь догадываться, кто был пьян, – подметила Асли и вновь прильнула к трубочке.

– Пьян?

– Vous êtes ivre. Сейчас так никто не говорит, но дословно означает «вы пьяны».

– Надеюсь, заклинание записывали, не будучи в хмельном угаре, иначе… – Джилл умолкла, напряглась и подползла ближе к схеме. – Готово!

Мы дружно подскочили и, едва не ломая ноги и не отпихивая друг друга, нависли над подробнейшей схемой базы итейе. В верхнем левом углу кружили новые линии, они пульсировали, будто бьющееся сердце.

– Вход здесь, – Джилл опасливо оглянулась и достала схему. – У парадного входа никого нет, что логично, это бы привлекло лишнее внимание. Но уверена, там есть сигнализация. База условно отделена от жилой части дома, производят впечатление обычного дома, но, кроме гостиной, столовой и кухни, там больше ничего нет.

– А можно ближе к сути? – нервно тряслась Асли.

– Черный выход – это прямой путь к базе.

– Погоди, он ведь используется ими ежедневно, разве нет? – вмешалась я.

– Ага. И потому они не боятся, что оттуда кто-то войдет. Коридор ведет в подвал, там ответвления по различным направлениям. Верхний этаж – административный, кабинет Рэймонда там.

– Не лучше ли тогда зайти сверху? Там есть окна или что-то вроде люка?

– Ты действительно думаешь, что три девушки, ползущие по стене, не привлекут никакого внимания?

– Да кто нас увидит?!

– Соседи? Да кто угодно! Риск слишком большой, – возмутилась Джилл.

– А идти через дверь невероятно безопасно! – не отступала Асли.

– Она права, – вмешалась я.

– Вот! – воскликнула Асли.

– Джилл права. Наша цель – проникнуть внутрь, а изображать из себя ниндзя уже слишком.

– А я и забыла, что вы не летаете…

– Вероятно, здесь, – прокомментировала Джилл, указывая на точку.

– Кабинет Рэймонда. Туда не подберешься, – выуживая из памяти Клеменс обрывки ее жизни в клане, добавила я.

– Откуда ты знаешь?

– Помню, – коротко ответила я, как никогда гордясь собой, ведь чувствовала, что сказала что-то на сленге фидей, бросила короткое слово, которое должно всем все объяснить.

– Это ты вовремя, – вскинула брови Джилл. – Тогда идем втроем. Когда лучше выдвигаться?

– Утром. До рассвета. Спящие будут крепко дремать, а сонные охранники – глубоко зевать. Проскочим.

– Тогда нам и самим стоит хорошенько выспаться.

– Было бы здорово и переодеться. Асли, ты не вернешь меня в Гриндельвальд?

– Нет. Я думаю, что могу кое-что лучше.

– Мне стоит бояться?

– В дальнем конце коридора спален есть гобелен, за ним гардеробная. Там одежды предыдущих фидей. Если не думать, что это наряды мертвых женщин, можно подобрать что-то приемлемое.

– Почему нельзя дать мне одеться дома?

– Тогда бы у тебя не было поводов заглянуть в гардеробную, а я очень хочу, чтобы ты ее увидела.

Дважды объяснять не пришлось. Не имела ни малейшего представления, что меня ждет, но, очевидно, в драку лучше ввязываться не в ночной сорочке.

В коридоре было тихо. Кристаллы отдавали темно-синим сиянием, свечи все также горели вниз. Под гулкий звук своих шагов я добралась до гобелена. Раньше не обращала на него внимания, но тогда отчетливо разглядела, что на нем изображены двенадцать девушек, исполняющих замысловатый танец. Они стоят кругом, отклонившись назад под одинаковым углом, неестественно низко, образуя странный узор – цветок из переплетения рук. А из центра этого хоровода вырывается столб света и уходит в никуда.

Я залюбовалась всего на мгновенье. Вернее, даже разглядывала гобелен так, будто на нем должен быть написан какой-то ответ. В этих странных движениях явно что-то скрывается – и я хотела понять, что.

Но ответа не было, поэтому я просто отодвинула плотную ткань и прошла в темный коридор, венчавшийся ярким светом в самом конце.

Гардеробная – скорее склад ненужных и забытых вещей – действительно была внушительной. Неведомо по какому