Назад в СССР: Классный руководитель, том 2 - Евгений Алексеев

— Подожди, — сказала жена и исчезла в большой комнате.

Через минуту вынесла мне шёлковый шарфик. И понаблюдала, как я его прилаживаю.

— Спасибо, дорогая, — я театрально чмокнул ее в щеку, словно мы по-прежнему любили друг друга.

Надев полушубок, сапоги, подхватил футляр с гитарой и выбежал из квартиры. Борис ждал меня в машине, курил. На торпедо лежала мятая, почти пустая пачка «Кент». Когда я открыл дверь, в салоне стоял ещё этот приятный аромат дорогого табака. Борис оглянулся, оглядев меня и одобрительно хмыкнул. Движок он не выключал, так что внутри царила уютная атмосфера приятного тепла.

Машина мягко снялась с места и покатила в сторону Ленинградки. Там Борис свернул и лихо помчался по бетонке МКАД, почти пустой, лишь редко мимо проскакивали тяжеловесные грузовики. Ещё поворот, и тут Борис сбросил скорость, и машину начало здорово трясти, словно мы ехали по лесной тропинке, через валежник. По обеим сторонам тянулись заборы, за которыми виднелись одноэтажные деревенские домики, машина ловко лавировала, но меня здорово подбрасывало на ухабах, так что я не выдержал:

— Боря, а чего мы по такой кошмарной дороге едем?

И заметил в панорамном зеркале заднего вида его удивлённый взгляд:

— А где мы должны ехать?

— Мы вообще, куда направляемся? Ты не сказал.

— В посёлок Архангельское, там ресторан у деревни Воронки.

Я вспомнил, что этот ресторан действительно — место для отдыха советской элиты, и не всегда приличного. Но почему Боря решил ехать туда какими-то окольными путями, будто уходил от преследования? Я несколько раз побывал в усадьбе Архангельское, с экскурсиями, потом ездил туда на мотоцикле. Магистраль эта М-9 «Балтия» содержалась в приличном состоянии, гонять на мотоцикле по ней — одно удовольствие. Ресторан в Архангельском я помнил, кажется, его закрыли перед Олимпиадой, а когда вновь открыли, он популярностью не пользовался и пришёл в упадок, и его разрушенный, словно после бомбёжки, остов так торчал среди деревьев, навевая ужас.

— А почему ты по Новорижскому шоссе не поехал, а свернул на какие-то жуткие просёлочные дороги?

Мои слова вызвали у парня изумление, он даже притормозил, оглянувшись с таким выражением, словно я — инопланетянин, или псих, сбежавший из больницы.

— Какое Новорижское шоссе, Олег? Его только строить начали. Здесь это единственный путь — через деревни. Ты не дрейфь, я тут много раз ездил, довезу в лучшем виде. Только потрясёт маленько.

Меня бросило в жар от стыда и досады, что я опять прокололся. Но что я мог поделать? Помнить, когда и что построили за те сорок с лишним лет, что я прожил, я не мог.

Глава 11

Праздничный ужин. Начало

От всех этих качаний вверх-вниз я задремал, и проснулся, когда раздался резкий хлопок, машина затормозила, пошла юзом, едва не врезалась бортом в ствол огромного дуба. Огляделся, но не увидел ничего, кроме темнеющих силуэтов стволов деревьев на фоне сугробов и сизого неба.

— Боря, что случилось? Боря!

В ответ — тишина. Я перегнулся через сиденье и замер — Борис уткнулся в руль, а чуть ниже виска зияло пулевое отверстие, торпедо, сиденье забрызгано сгустками крови и мозгов. Меня будто окатило ледяной водой. Я выскочил из машины, кинулся к водительскому сидению. Открыл дверь и сдвинул тело Бориса на пассажирское. Попытался завести машину, но стартер издавал лишь противные скрежещущие звуки.

И тут послышались хруст снега под тяжёлыми шагами. Просвет перекрыла чья-то тень, распахнулась дверца и меня выволокла наружу неведомая сила. Когда я встал, отряхнулся, увидел, как невдалеке, между деревьями, возникла толпа людей, и все мне хорошо знакомы — Злата-Машка, тот мужик с почты, Сибирцев, Звонарёв, главарь бандитов. Но выглядели они странно, будто не живые люди, а голограммы, по ним пробегали огоньки, на миг все изображение искажалось, искривлялось, но потом вновь восстанавливалось.

Рядом с машиной стоял высокий человек, одетый в нечто, смахивающее на облегающий тонкий скафандр белого цвета. Он снял шлем, я попытался разглядеть лицо, но не смог. Черты смазывались, расплывались, потом собирались вновь.

— Вы кто? За каким чёртом убили Бориса? — спросил я, стараясь придать голосу твёрдость.

— Я — Комиссар Времени, — отчеканил он, и я даже не смог понять, говорит он это, или мысли сразу попадают в мозг, пронзая острой болью. — Туманов, ты нарушил несколько статей Кодекса Времени. Из-за твоих поступков эта реальность начала меняться. И волна изменений прошлась по другим Вселенным. Некоторые из-за этого начали разрушаться.

Я лишь покачал головой, звучало слишком театрально, чтобы воспринимать серьёзно эту пафосную речь.

— Интересно, как это возможно? Повлиять на другие Вселенные?

— Чтобы тебе было проще понять, я опишу это так, как сделал учёный, которого вы называете Никола Тесла. Он описал схему взаимодействия Вселенных. Все они нанизаны на единый стержень, и каждая отстоит друга от друга на одну фазу. Насильственное изменение в одной, меняет что-то и в других. Это закон Времени и пространства.

— И что вы от меня хотите?

— Мы хотим убрать тебя из этой Вселенной, пока не поздно. Ты вернёшься в своё настоящее и больше никогда не будешь перемещаться в другие альтернативные реальности.

— Убьёте меня? Тогда я попаду в капсулу времени в вновь выберу этот год. Сначала, или в конце этого периода.

— И мы вновь тебя убьём. Пока ты не поймёшь, что все это бесполезно.

— И все-таки зачем вы убили Бориса? Он-то вам что сделал? Или он тоже попаданец? Вы могли просто его усыпить.

— Нет. Это неприемлемо. Если бы мы его усыпили, он бы проснулся и увидел тут твой труп. Было бы расследование. А так здесь будет два трупа, и никто не будет знать, что тут произошло.

— Для вас жизнь человека ничего не стоит?

— Как и для тебя. Ты же убивал людей, — этот странный субъект махнул рукой в сторону, и я увидел, как голографическая стена пошла волнами и сквозь зеленоватый муар проступили лица тех, с кем я расправился — мужики, что утонули в реке, и тот отморозок, что напал на Тетерина.

— Я убивал мразей, подонков, они получили своё по заслугам. А сейчас вы убили обычного человека, который ничего плохого не сделал. Только, чтобы прикрыть свои делишки.

— И в смерти Бориса тоже есть твоя вина.

Он вскинул оружие, которое смахивало на бластер из фантастических фильмов. И