Фантастика 2025-129 - Денис Старый

Я дома… Нет, всё же не ощущаю себя ни дома, ни на своей земле. Я во вражеской крепости, которую недавно взяли боем. А вот люди… Они свои.

Я не испытывал ни гордости, ни облегчения. Всё шло по плану, но это был план войны, а не план победы. Победа начнётся тогда, когда за мостами Вены снова станут бояться русского языка. Когда у английских военных и политиков только от упоминания русского солдата будет начинаться нервный тик. Когда французы поймут, наконец, что более достойные и мужественные их предки не зря драпали из России. И что им предстоит повторить судьбу дедов, может, и отцов.

А пока… пока мы всего лишь сорвали красивую завесу с австрийского нейтралитета. И теперь у командования два выхода: признать наш рейд официальным или публично от него откреститься. Выходил на пристань я, выгоняли под конвоем и моих пленных. Омер-Паша ещё ничего… Не сильно задирал нос кверху, он понимал, что пленник, турецкий военачальник, причём, на данный момент считающийся лучшим среди турок. И мы его не отпустим.

А вот англичанин Сэмюэл Джон Брайтман, как и австриец Фердинанд Карл Остервен, вели себя, словно это они взяли в плен весь мой отряд, а не наоборот. Носы кверху, взгляды надменные и с усмешкой… Ну ладно, австриец мог ещё на что-то рассчитывать. Но англичанин? Мы же официально с ними воюем! Я не одёргивал и не сбивал спесь со своих пленников. Теперь это задача или прерогатива у Сельвана.

Генерал-лейтенант встречал меня в порту, но не выходил навстречу.

— Ваше превосходительство, генерал-лейтенант Сельван ждёт вас немедленно, — сказал майор.

Это был знакомый мне офицер, с которым за столом я чокался рюмкой крепкой «Екатеринославки». Весёлый малый, с ним было дело перешли на общение по имени-отчеству. От этого деловой, отрешённый тон майора показался предвестником чего-то страшного.

— Полагаю, его превосходительство ждёт меня с бумагой, а не с рюмкой? — уточнил я, осматриваясь по сторонам.

Майор не понял, просто кивнул. А я заметил некоторое напряжение у некоторых офицеров, что были в порту и стояли у входа в одно из уцелевших портовых зданий. А ещё было видно, что они прячут взгляды, смущаются. Стыдно им. Это значит, что встреча будет без оваций и духового оркестра. Девушки чепчики не побросают. А это мне и нужно. Хотя… девочки, чепчики… посмотрел бы на это. Но позже. Может, ещё получится вытребовать себе триумф, как это делали в Древнем Риме. Триумфальная арка в Петербурге есть, а триумфа нет… Не порядок.

Думая о всяких небылицах и с юмором, я заставлял себя не нервничать, не переживать о том, что должно сейчас случиться.

Здание было каменным, а недавно прошёл сильный дождь со снегом. Так что было прохладно, пахло сыростью. Генерал сидел с прямой спиной и смотрел не на меня, смотрел на стену, где висела карта ближайшей местности. Здесь же, на карте, были нарисованы стрелки. Я узнал направления. Это путь моего отряда. Мой рейд. И вот на месте города Рущук стояли три больших знака «???»

— Уверен, вы понимаете, что поставили нас в затруднительное положение, — сказал генерал-лейтенант, не поворачиваясь. — И я ко всему этому причастен. Не снимаю с себя ответственности. Но…

— Зато турки и австрияки куда более, а затруднительном положении.

— Это правда, — Сельван повернулся. — Но теперь… Пока доложитесь. Может, чего-то я не знаю. А всё дурное потом. И да присядьте вы, Алексей Петрович. Я приказ выполню, но вы всё едино для меня друг.

Я сел. Особого выбора не было. Комната, где мы разговаривали, была скудно обставлена. Так что я уселся на хлипкий стул, который, казалось, вот-вот развалится.

— Начну с конца. Пароходы гружёны оружием. Есть штуцера, но в основном гладкоствольные ружья. Деньги. Да, мы взяли деньги у врага, чтобы направить их на победу. Потери минимальные. Стратегический эффект максимальный. Хотя… потери всё же чувствительные. Но задачи, что были поставлены рейду, достигнуты, — говорил я, и было неприятно, что слова мои не находят отклика.

— А скандал? — спросил Сельван тихо. — Скандал. Если отдадим ваших пленников, тогда и скандал, и унижение.

Он замолчал. Потом медленно достал из ящика приказ. Печать ещё не поставлена.

— Императору, в лице командующего фельдмаршала Горчакова, нужно основание, чтобы не сдать вас венцам, — генерал-лейтенант нервно тряс бумагами.

— Вы… — было видно, как тяжело говорить Сельвану. — Вы арестованы, господин Шабарин. До выяснения. Но вами были взяты в плен подданные австро-венгерского императора. Соответствующая нота протеста из Вены последовала в Петербург. Сдайте… Алексей Петрович, прошу вас… Сдайте оружие и проследуйте в крепость в сопровождении.

— Под конвоем, — поправил я генерал-лейтенанта.

— Я вступлюсь за вас. Моё место рядом, под конвоем. Так что я приму на себя часть вины.

— Не стоит, если только это приведёт к тому, что вас арестуют. Пусть в русской армии всё же остаётся на одного грамотного и деятельного генерала меньше. Но я верю, что всё образумится, — сказал я, резко развернулся и вышел из помещения.

Сильный порыв ветра с мокрым снегом ударил меня в лицо. Словно пощёчина, которую я только что получил от своего командования. Арест… Да меня приставлять к высоким наградам нужно за то, что я уже сделал на этой войне. И я не гордый… Я согласен на медаль, нет, даже не на неё. Я согласен, буду рад человеческому искреннему «спасибо». Не твори добра — не получишь зла! Но ничего, мы ещё побарахтаемся.

Денис Старый

Барин-Шабарин 7

Глава 1

Курорт, не иначе. Самый верх одной из башен Силитрии, можно сказать пентхаус, просто великолепные виды на Дунай. Еще еды завались, как и вина, хоть упейся. Кровать… где только нашли, даже с балдахином. Чем не отдых? Да за такие условия в будущем люди платили бы серьезные деньги. А мне тут сервис, да еще и бесплатный предоставляется.

Впрочем, это как посмотреть, насколько этот сервис бесплатный. Мне после, на следующий день, как прибыли в Силистрию, сказали, что сперли мы из английского банка почти семь сотен тысяч фунтов стерлингов. Это, между прочим, точно больше миллиона рублей по курсу. И немало денег было взято в серебре и золоте. Так что… Думаю, что за такие деньги я