Бескрылая Матрона - Максим Ветров

– И это, опять же, только при условии, что цель Алеи Абис – именно сохранение мира, – заметил Пит.

– Ох! Как же все сложно! – судорожно вздохнула Чиорри. – Ну, блин, мальчишки! Достали уже со своей военной политикой! Но я искренне надеюсь, что Цезерус, действительно, решил стать гарантом мира, а не наоборот.

– Забавно получается, – ухмыльнулся таосец. – В таком виде все переворачивается с ног на голову. И даже Алеа Абис начинает казаться не такой уж маньячкой. Если все действительно так, как мы предположили, то… выходит, что Абис выиграла не только битву с Атриумом. Но и все будущие битвы с другими странами, даже не начиная их. Она просто стала всем нужна. И заставила всех считаться с ее мнением и силой.

– Так или иначе, через два дня нам предстоит первый открытый конфликт с прежними союзниками, – напомнил Килриш. – И пока что, независимо от интересов кайзера, нам придется именно вести военные действия. Легион Агалия некогда был одной из тех ЧВК, что подчинялись Железной Деве. А значит, они должны знать ее стиль. И будут готовы к хитростям с нашей стороны.

– Значит, мы просто покажем, кто тут лучший, – хмыкнул Род, хрустя кулаками.

– За мир сражаться всегда приятнее, – кивнул Пит.

– Любое сражение – уже нарушение мира, – загробным тоном проворчала Ираши. – Я бы предпочла вообще не воевать. Ни с кем. И ни за что.

– Но на будущей операции тебе предстоит взять в руки оружие и выступить в составе штурмовой группы, – Колин выловил глаза Гидры строгим взглядом. – Я надеюсь, ты будешь готова исполнить свою роль. От этого зависят жизни твоих товарищей и успех операции.

– Можете не волноваться, – так же глухо отозвалась девушка, поникнув. – Сделаю, что нужно.

– Хорошо, – заключил Шифр. – Тогда все свободны. Час свободного времени, затем – отбой. Рекомендую лечь пораньше. Завтра отправимся на полигон для репетиции будущей операции. В этот раз промахов не потерплю. Постарайтесь все собраться с силами.

– Сэр, да, сэр, – в разнобой отозвались голоса команды.

Отряд расползся кто куда. На своем месте осталась только Ираши. Девушка спокойно завершила свою картину в пару изящных штрихов. На листе красовался красивый размашистый тассэнский символ, вписанный в простенький пейзаж. Несмотря на местами широкие мазки, в работе чувствовалась тонкость и поражающая деликатность.

После завершения рисунка, художница тяжело вздохнула и устало вгляделась в свое творение. В ее взгляде застыла какая-то затяжная печаль.

– Красиво, – Юн Джин приблизился к девушке со спины и заглянул через плечо.

– Ох!

Ираши испуганно вздрогнула и обернулась. Чем сильно обескуражила юношу. Он по привычке подошел беззвучно, уверенный, что от чутья художницы ему не укрыться. Казалось, что интуиция и восприятие Гидры были на высоте. Но, тем не менее, она явно не ожидала увидеть его за спиной.

– Ты напугал меня, – сконфуженно улыбнулась девушка.

– Прости, – таосец поспешил присесть рядом, чтобы не напрягать соратницу. – Я был уверен, что уж меня-то ты точно ощутишь. Все-таки опасный тассэнский убийца…

– Прости, – неловко повторила Ираши. – Я не чувствую каждое живое существо. Только тех, кто мне угрожает. Это можно назвать… таким идиотским даром.

– Вовсе не идиотским. Очень полезным, – возразил юноша. – Выходит, что ты меня не боишься? Не чувствуешь от меня угрозы? Это можно счесть за доверие?

– А ты мог бы причинить мне вред? – с наивным любопытством спросила художница.

– Нет, – парень улыбнулся. – Я, действительно, не посмел бы причинить вред своему союзнику. С недавнего времени я стал замечать, что… некоторые связи имеют особую ценность. Не то, чем стоило бы пренебрегать. До этого я к людям относился с некоторым… безразличием. Это можно назвать моим идиотским даром.

– Рада, что ты со своим «даром» разобрался, – робко улыбнулась Ираши. – Если бы я могла так же изменить свой.

– Твой дар позволяет тебе выживать, – пожал плечами таосец. – Что в нем плохого?

– То, что он не позволяет выживать моим друзьям.

В голосе девушки неожиданно скользнул ледяной холод. Улыбка угасла на лице, а в глазах отразилась пугающая пустота. Она принялась спешно собирать свои вещи со стола.

– Прости, завтра тренировка. Надо будет лечь пораньше. Попробую выспаться, – объяснилась она.

– Эм, – Юн Джин слегка растерялся от столь быстрой перемены. – Если у тебя проблемы со сном, то я могу показать пару секретов с иголками, которые позволят тебе привести в порядок нервную систему. И спать лучше.

– Извини. Это так не работает, – мимолетная печальная улыбка коснулась ее лица.

Девушка показала несколько иголочек на рукаве, которыми, очевидно, тоже пользовалась. Таосийка, похоже, была знакома с той же школой иглоукалывания, что и Юн Джин.

– Тогда, как на счет прогуляться перед сном? Буквально пятнадцать-двадцать минут, – не сдавался юноша. – Небольшой круг по базе и разговор поможет хотя бы разгрузиться от тревог. Или ощутить нужную усталость после пары-тройки кругов.

– Слушай. Нет, – робко начала отказываться художница. – Я не думаю, что это хорошая идея.

– Я настаиваю, – не сдавался таосец.

– Зачем тебе это?

– Хочу узнать тебя получше, – пожал плечами парень. – Нам же предстоит вместе провести важную операцию. Я переживаю о твоем состоянии. И хочу быть уверен, что во время задания не возникнет проблем. Ты же сама знаешь, что такие вещи лучше решать заранее…

Нерешительная Ираши застыла уже у дверей своей комнаты.

– Да и мне просто тревожно смотреть на тебя, – поспешил добавить таосец. – Что плохого в том, чтобы познакомиться поближе? Мне бы хотелось понять причину твоей грусти. И, кто знает, может, я смогу тебе помочь?

Ираши замерла в проходе, борясь со своими желаниями. По ней было видно, что девушка отчаянно пыталась сторониться новых знакомств. Но одновременно с этим она понимала, что без общения с новой командой не сможет стать достойным членом отряда. Да и, судя по всему, ей, действительно, было одиноко.

Юн Джин сам не мог объяснить себе, что заставило его пробовать бороться за улыбки окружающих его людей. Почему ему так стало важно состояние Сайры и ее сдерживаемый внутри детский гнев. Почему ему было нужно видеть ее улыбки. И пытаться вытащить из той комфортной зоны мученицы, в которую девочка себя загнала.

Оставалось загадкой, что заставляло парня пытаться разговорить скованную Орфу. И как он, один из всего отряда, приучил ее общаться друг с другом мыслями на уровне закадычных друзей.

Он сам удивлялся, откуда у него мотивы и силы для того, чтобы пытаться воодушевить расклеившуюся Чиорри. Откуда в нем бралось столько сожаления ее дрожащей сущности. С каких пор заботы неудачниц и прочих смертных фигур стали заботить его по-настоящему?

И так же Юн Джин не мог объяснить себе, что заставило его потянуться к Ираши. Попытаться подлезть под ее защитный панцирь. Понять причину ее отгороженности и печали. И найти в себе силы попытаться помочь.

Был ли это настоящий Юн Джин или одна из его оживших масок? Тянулся ли он просто к женской красоте в силу возраста или просто интуитивно устранял внутреннего робкого подростка, который боялся противоположного пола? Сам юноша не знал ответы на эти вопросы. И просто продолжал следовать своим странным порывам.

Первые несколько минут совместной прогулки он даже не знал, о чем говорить. Мысли о собственных мотивах поглотили его с головой. Поэтому молодые люди выглядели весьма сконфуженной парой.

Благо, в это вечернее время на территории базы было не так много людей. Кое-где еще велись работы по установке башен и бункеров. Большинство легионеров уже завершили тренировки и сейчас крутились вокруг жилого комплекса. Мало кто обращал внимание на двух подростков из одиннадцатого отряда.

– Значит, ты боишься заводить новые знакомства? – неожиданно для самого себя начал Юн Джин. – Из-за страха, что тебе снова придется терять близких людей?

Ираши коротко кивнула. Она выглядела задумчивой и, как обычно, печальной. Тем не менее, в ее апатичности таосец находил некоторое очарование.

– И ты… винишь себя за то, что единственная