Бескрылая Матрона - Максим Ветров

– Большая часть из них – обычные гражданские, которые пытаются выжить, – брезгливо поправила Алика. – И ваша обязанность – защищать их.

– Боюсь, все не так просто, мэм, – вздохнул вояка. – После того, как они подписали контракт с Цезерусом, мы уже не можем расценивать их, как простых гражданских.

– Но яиц у вас хватает, чтобы расценивать их, как недееспособных военных, которые отличаются от гражданских только формой одежды, – с неприязнью добавила брюнетка.

– Прошу прощения, мэм, – монотонно прогудел в ответ капитан.

Разговор продолжать не стали. Алике и самой было противно слушать себя. Ее нервные выпады сильно напоминали простую истерику. Девушке оставалось только оправдывать себя усталостью. Больше ей не хотелось участвовать во всей этой игре военных.

– Поскорее бы оказаться дома, – подумала она про себя, откинувшись в кресло. – Принять ванну, выпить чего-нибудь крепкого. И забыться. Ох, если бы только сердце так не сжималось от предчувствия очередной беды.

Стоило конвою выехать за границу города, как к нему присоединилось еще три машины. Первое место занял БТР с пулеметным гнездом сверху. Сзади добавился еще один броневик. И в хвост пристроился могучий грузовик. Одновременно с этим по соседней дороге двинулись еще несколько машин.

По военным рациям зашуршали отчеты отрядов. Радиопереговоры на несколько минут с характерным шипением оглашали всю машину. Алика некоторое время прислушивалась к ним, пытаясь понять, что же ее так беспокоит. И только потом поняла, что, в принципе, уже давно не слышала характерного для радио шуршания.

Три месяца назад так сообщались только силы Инфениса и Ордо Триума. Но при попытке перехватить радиопереговоры Цезеруса повстанцы потерпели неудачу. В боевых операциях оперативники этого легиона полагались на ментальную связь. Их псионики позволяли членам отрядов обмениваться напрямую мыслями. Что заметно уменьшало шансы их обнаружения.

Это мелкое наблюдение только еще больше встревожило бывшую активистку. Если силы Агалии не смогли выставить против Цезеруса ни одного псионика, то их шансы выстоять в битве стремительно уменьшались. Девушка взволнованно вздохнула.

– Конций, вы вообще уверены в том, что делаете? – спросила она, скосив взгляд. – Может,… оно того не стоит?

– Боюсь, не совсем вас понимаю, госпожа, – мужчина поправил воротник.

– Вам не о чем беспокоиться, мэм, – как заведенный, повторил Обий. – Операция полностью санкционирована правительством Единства. Никто не посмеет открыто выступать против наших сил. Если только они не боятся открыто объявлять о своих намерениях Атриуму. Что автоматически приравняет подобное действие к террористическому акту.

– Ах, вот оно что! – Алика не смогла сдержать кислой улыбки. – Так вот, в чем ваш план был с самого начала! Все ясно! Кое-что в нашем мире не меняется.

– Не совсем понимаю, о чем вы, мэм, – равнодушно прогудел нэр.

– Ну, конечно, как же еще? Я ведь – тоже для вас всего лишь расходный материал.

– Что вы такое говорите, госпожа?! – Конций слегка растерялся от слов девушки.

– И как я раньше не догадалась? Ты не видишь, Конций? – не могла успокоиться Алика. – Вся эта операция – лишь фикция. Уловка. А я – не более, чем приманка. Таким образом Атриум желает заставить Цезерус совершить агрессивный акт. Который мигом позволит Атриуму осудить этот легион на законных правах. И задавить его по законодательству страны различными санкциями.

– Вам нужно успокоиться, мэм, – повторил Обий. – Уверяю вас, все под контролем. Вам не о чем беспокоиться.

– Естественно, не о чем! – фыркнула девушка. – Потому что от меня ничего не зависит! Папочка думал, что сможет повелевать Атриумом. Ага, как же! Эти зажравшиеся пройдохи все равно найдут способ, как использовать других людей себе на пользу. Меня тошнит только от того, что я принимаю в этом участие! Боже.

– Все в порядке, госпожа, – принялся успокаивать девушку юрист. – Постарайтесь просто расслабиться.

В этот раз Обий избежал ответов, принявшись ворчать что-то по рации. Из динамика среди прочего шуршания угадывались напряженные отчеты об обстановке впереди.

Ровная полоса шоссе почти без изгибов пересекала зеленую равнину. Редкие машины спешили отскочить на обочину, пропуская военный конвой. Мимо мерно проплывали далекие горы и луговые поля. За окном проносились дорожные знаки, сверкали рекламные стенды и встречные машины.

За несколько часов пути рация не утихала почти ни на минуту. Хотя в броневике приглушенно играла своя музыка, все пассажиры вынуждены были постоянно прислушиваться к шуршащим отчетам.

В основном из динамиков звучали однотипные фразы. «Все чисто» и «Двигаемся дальше». Периодически их разбавляли свободные переговоры. Солдаты не стеснялись переговариваться друг с другом на свои темы.

Так Алика узнала, что у одного из пехотинцев скоро день рождения. А другой обещал крутой подарок своей девушке. Но так и не нашел его. Зато напряг весь свой полк попыткой придумать что-нибудь этакое, чтобы порадовать любимую.

Время от времени в эфире просачивались и банальные шутки. Или беглые отчеты о некоторых заминках на маршруте. Вроде небольших пробок или подозрительных машин на обочине.

Алика даже успела задремать. Что, наверняка, порадовало всех ее сопровождающих. Девушке и самой было стыдно за свое поведение. Но ее изъеденная за последние три месяца натура, омытая болью за погибших друзей, не могла не требовать отместки. Пусть и выражалась она так глупо и истерично.

– Надо будет извиниться перед всеми, когда приедем, – подумала девушка в полу сне. – Уже не терпится погрузиться в воду у себя дома. В своих четырех стенах. Где никто не будет напоминать мне о том, какую войну я проиграла…

– Посторонний на дороге! Это Цезерус, подтверждаю! – загремела рация.

– У нас тоже! – отчиталась вторая группа сопровождения. – Маршрут перекрыли! Это Цезерус, повторяю!

– Командир! – зазвучала из другой рации голос водителя во главе колонны. – На дороге стоит машина с символикой Цезеруса. Перед ней всего один человек. Что делать?

– Мы окружены! – продолжать паниковать первый голос. Хотя, как оказалось, парень просто был на взводе. – Повторяю, окружены пачкой сопляков. У Цезеруса что, нормальных вояк не осталось? Они теперь везде только детей выставляют? Вы только посмотрите на их лица! Ну и уморы!

– Подтверждаю контакт с военной силой легиона, – второй голос был куда спокойнее. – Агрессии не наблюдается. Какие будут приказы?

– Какие еще могут быть приказы? – всполошился Конций. – Проезжайте мимо них! Или через них, если придется! Вам за это заплатили!

– Если мы остановимся, сэр, – поддержал юриста один из вояк, – то мы рискуем уже никуда не поехать. В движении у нас есть хоть какое-то преимущество.

– Проигнорируем их и с большой вероятностью получим огонь в спину, – задумчиво предположил командир.

– Лучше уж уворачиваться от выстрелов в движении. При атаке в поле у нас не будет такой привилегии. Нас же просто зажмут числом.

– Согласен, – выдохнул командир. – В таком случае…

– Остановитесь. Хватит, – Алика не смогла больше сдерживаться. – Просто достаточно! Меня задолбали ваши военные интриги. Скажите, вам не жалко ваших людей? Остановитесь. И дайте Цезерусу высказаться. Если они хотят меня – я готова пойти с ними. Лишь бы никто больше не стрелял. Если это спасет ваши тупые армейские задницы от праведного суицида, я почувствую себя хоть немного лучше!

– Все спокойно, мэм, – невозмутимо прогудел Обий и тут же прильнул к рации. – Всем отрядам продолжать движение. В бой не вступать. Повторяю! В бой не вступать. Разрешаю открыть огонь только в ответ на агрессию со стороны противника. Во всех остальных случаях огонь запрещен!

Рация зашипела ответным согласием. Конвой ускорился. До небольшой преграды из грузовика Цезеруса и могучего воина в странном доспехе осталось не больше пары сотен метров. Громадный нэр в доспехе, больше похожем на гибрид тактической и гладиаторской брони, даже не двинулся с места.

– Они не останавливаются, – передал воин в мыслях. – Набирают скорость. Черти.

– Принял, – отозвался в ментальной сети спокойный голос Колина. – Значит, мирных переговоров не получится. Их поддержка уже вступила в бой. Тормози их. Эталон, начинай.

– Слушаюсь, – пропел в мыслях елейный