Таргитай-2. Освобождение - Юрий Никитин

Нестор не выдержал, захохотал.

Аркын вздохнул. Приподнялся, явно собираясь уходить. Таргитай снова положил руку на плечо, тот повалился на лавку как куль. Поднял на невра взор, встретился взглядом. В глазах Аркына мелькнуло узнавание.

– Ааа, – протянул он. – Ну да. Мы ж вместе с тобой пили…Как я мог забыть… Слушай, а ты часом не моя благоверная? В глазах уже троится…Уж больно у тебя знакомая рожа. Такая же грубая, как у моей жены, и челюсть такая же вот квадратная… И потом разит, прямо как от нее… И здесь ты меня отыскала, Машка, собака…чтоб ты провалилась к Ящеру…

Нестор отвернулся, чтобы скрыть хохот.

– Нечисть, – напомнил Тарх умоляюще, – зверобог!

Аркын утвердительно мотнул головой.

– А, ну да. Стало быть, ты – не Машка…. Ну слушай. Та кошка и зверобог несколько раз спускались в деревню. Разрывали и жрали людей… Потом перестали приходить. Мы все начали прятаться. Но теперь – другая напасть! С горы каждую ночь, а изредка и днем, слетает стая гусей-лебедей. Только они…того…черные, как перемазанные сажей. Не все – некоторые. Остальные – с виду обычные гуси. Но…это…глаза у них – огненные, пламя в них так и пышет. И в клювах – зубы, все равно что у меня.. Хотя нет, у меня как раз половина уже выпала… Слушай, а ты точно – не моя жена? Пожалуй, надо еще выпить…

Он схватил кружку и принялся жадно пить, пока последняя капля не упала в открытый рот. Аркын враз отяжелел. Кружка выпала из руки, с грохотом ударилась об пол. Сам Аркын повалился следом за ней, упал на уже спящего под столом селянина. Обиженно заскулил пес, которому Аркын отдавил лапу.

– Ладно, – устало сказал Таргитай, бросая на стол пару медяков.

Их тут же схватил подбежавший чумазый мальчишка. Зажав монеты в кулаке, с довольной миной умчался на кухню.

– Пойдем поговорим насчет комнаты, – проговорил невр с тоской, что теперь не с Олегом и Мраком на все готовенькое. Вот оно – боговство. Не только сам свою жизнь налаживай, но еще и другие от тебя ждут помощи и защиты. – Вон там видишь лестницу? Наверняка сверху есть комнаты.

– Чур не храпеть, – предупредил Нестор. – И одеяло не стягивать.

– Ложись головой к моим ногам, – предложил Тарх простодушно. – Выспишься. А утром отправимся бить чудовищ.

– Нет уж, спасибо, – покачал головой парень. – Еще задохнусь. Ты ж отказался вчера мыть ноги в ручье. И позавчера тоже. А до этого когда шли через то вонючее болото, ты потом в реке искупаться не захотел.

– Грязь толщиной в два пальца – сама отваливается, – заявил дудошник со знанием дела.

***

Едва Нестор отвернулся к стене и начал храпеть, Таргитай тихонько встал с единственной кровати в комнате, стараясь не спихнуть парня на пол, натянул сапоги и, закинув за спину перевязь, выскользнул за дверь.

Тьма вокруг такая, что можно резать ножом – ни луны, ни звезд.

Эх, пробормотал Таргитай расстроенно, факел не захватил, а тут хоть глаз выколи. Мелькнула мысль, что все же бог, но колдовать мастер – Олег, а сейчас чего бы ни отдал хоть за какой-нибудь светильник, пусть даже волшебный!

В тот же миг прямо над головой вспыхнул яркий комочек света. У Таргитая открылся рот, несколько мгновений с детским удивлением рассматривал это сияющее бело-желтым светом чудо. Так засмотрелся, что поздно услышал тяжелое глухое гудение, рот захлопнулся, глаза едва не вылезли на лоб. На лице отразился брезгливый ужас. Дудошник торопливо выплюнул майского жука, размером с грецкий орех. Тот полетел дальше и исчез в темноте.

Таргитай двинулся вдоль улочки по тропинке. В мерцании светящегося шарика угадываются мрачные силуэты изб с плотно закрытыми ставнями, покосившиеся заборы с надетыми глиняными горшками.

Подняв взор на небо, увидел все ту же клубящуюся черноту. Только теперь еще гуще, чернее и как будто бы – злее, чем при свете дня. Сейчас чернота неба слилась с ночным мраком в единое целое, как бы установив над этим селом и горой полную и абсолютную власть.

Тропинка повела дальше и выше. Вскоре он миновал последние пару домов, и село с корчмой осталось за спиной, а тропинка ведет все глубже в черноту, хоть и волшебный комочек над головой дает достаточно света, чтобы не споткнуться, не покатиться вниз по склону и не свернуть шею.

Пока шел, в голове, как пчелы в потревоженном улье, начали жужжать мысли. Ну вот какого лешего ты сюда поперся? Зачем вообще бродишь по земле? Другие боги живут себе в вирии и в ус не дуют. Дерутся, расшибают друг другу дубинами лбы, ломают в драках носы, пируют, тискают местных баб, охотятся, поют песни у костров. Не жизнь, а сказка! А ты – слоняешься по земле, будто все еще человек, влезаешь в драки, пытаешься помешать войнам, спасаешь этих недостойных. Род так устроил людей – их не переделать, ты зря тратишь силы! Что ты, что Олег. Сколько ни ходи по земле, а люди останутся такими же свиньями, что всё гребут под себя, и мечтают, как бы насолить соседу, поиметь его жену и украсть его добро.

Таргитай остановился, удивленно вслушиваясь во внутренний голос, которым будто говорит кто-то другой, злой, ворчливый старик. Я хочу, произнес дударь вслух, но не очень громко, помогать людям! Даже если помочь вот хоть на столечко, кто знает, вдруг это действительно их изменит, сделает лучше! Пусть постепенно, по шажочку – быстро только в нужник бегут после молока с солеными огурцами.

Внутренний голос начал бубнить снова, называть дурнем, простофилей, но Таргитай не слушает – впереди мелькнуло нечто, и это привлекло внимание намного сильнее.

Волшебный комочек, освещающий путь, резко потускнел. Тьма сгустилась еще сильнее. Дудошнику в лицо ударил ветер, но – затхлый, сырой, пропахший гнилью и костями, словно подул из глубокого подземелья, полного истлевших скелетов, где уже завелась плесень.

Тьма на его глазах сформировалась в фигуру высотой Таргитаю по грудь. Он изумленно наблюдал за превращением, пока перед ним не оказался огромный пес. Глаза горят кроваво-красным, точно угли, в светящейся пасти видны зубы, которыми можно перекусить целое бревно.

Пес угрожающе зарычал, сильнее проступил из Тьмы, которая его создала, словно отделившись от нее. Рык этого чудовищного пса прозвучал оглушительно, отдаваясь эхом в клубящихся черно-угольных небесах.

Невр потянул из-за плеча рукоять, лезвие Меча вспыхнуло золотистым светом. Сияние перешло в светло-голубой, блеснуло сталью, по клинку забегали похожие