Моя обитель - Эмили Ли

реки. Эвелин грустно вздохнула. Близкие люди умершего человека часто поминают место, где произошло несчастье. Она не знала, что хотела здесь обнаружить, ведь прошло столько времени. Поисковые навыки Лесли тоже не сработают.

Местоположение преступник выбрал со знанием дела. В этом месте берег довольно круто уходил вниз, скрывая от глаз кромку воды и стоящих у неё людей. Если кто и будет идти с города в сторону этой части реки, то не увидит, пока не подойдет ближе. Судя по отчетам, убита девушка была вечером, а найдена уже спустя несколько часов: мать забила тревогу, ведь её прилежная дочь не вернулась на ночь домой. Комиссар задействовал всех своих людей, да и было много желающих со стороны просто помочь в поисках, справились быстро, нашли, но слишком поздно.

Эвелин медленно бродила вдоль воды и тщательно осматривала близрастущие кусты и мелкие деревья. Если судить по второму месту преступления, то где-то убийца должен был оставить веревку и цветок. Это она и искала. Чутьё не подвело. Несколько веток одного из крупных кустов были перевязаны куском веревки такого же диаметра, как и та, что обнимала ствол дерева в месте, где убили Селину. Цветка не было. Но это и понятно. Прошел месяц. Цветок уже успел засохнуть и улететь, подхваченный порывом ветра. Эвелин аккуратно раздвинула ветки, присматриваясь. А нет, улетели только лепестки, а стебель под веревкой остался. Довольно толстый стебель, как и бывает у лилий.

– Вот ведь Хадвин! – процедила сквозь зубы воительница. – Проклятый толстяк! Гнать тебя в шею с твоего поста! Если б не просиживал свой жирный зад в кресле, а больше смотрел по сторонам, то может уже и поймал бы преступника, и Селине не пришлось бы умирать!

Решив, что ничего больше здесь найти не получится, Эвелин позвала резвящуюся у воды Лесли и пошла обратно в город. Возле ворот со скучающими двумя стражниками она остановилась. Служивые встрепенулись, ожидая пояснения внезапной заинтересованности к своим персонам.

– Как часто через эти ворота заходят и выходят люди? – спросила Эвелин.

– По-разному бывает, а что?

– А поподробнее?

– Иди, куда шла, пока комиссар тебя опять к себе не вызвал, – огрызнулся мужчина.

– Так я от него и иду, сказал найти убийцу, вот и спрашиваю, ведь мертвая девушка с вашей стороны была найдена, – сердито сказала воительница.

– Стэн, есть такое, сам от ребят слышал, – подтвердил второй охранник. – Она работает с нашим Хадвином.

Эвелин вопросительно приподняла одну бровь, ожидая ответа на свой предыдущий вопрос.

– Торговцы с караванами сюда не суются. Для них есть центральные ворота. Здесь если и ходят, то рыбаки-любители, которые больше для души ловят, чем для продажи. Да влюбленные парочки, что на реке прогуливаются. Много там мест, где можно незамеченными оставаться, там и влюбляются, – мужчина усмехнулся, открыто намекая, как именно они влюбляются. – Ну порой подружки приходят на пикники. На ночь ворота закрываем, чтоб не шлялись.

Эвелин знала про то, что эти ворота закрывают, но как-то не принимала во внимание.

– Получается, – медленно проговорила женщина, формулируя только что посетившую её мысль, – убийца должен был вернуться до того, как закроется город с этой стороны. Значит, чисто теоретически, стражник, что стоял в тот вечер и ночь в дозоре, видел и жертву, и убийцу, – Эвелин встрепенулась. – Где найти списки смен караула?

– У нашего старшего. В ратуше будет, – изумленно пробормотал Стэн, поражаясь её выводам.

– Спасибо, – бросила она уже на ходу, радуясь внезапно появившейся зацепке в расследовании.

В ратушу она уже не успевала, стемнело, придется отложить до завтра, а вот к Мику заглянуть – самое время. Парня застала на пороге своего дома, он, не скрываясь от родителей, сидел и курил. При виде воительницы он вскочил и побежал навстречу, с ходу заключая её в объятия. Эвелин от неожиданности чуть не упала.

– Эй малой, полегче, – отпихнула его женщина, всё ещё пребывая в шоке от такого душевного порыва. – Перепил что ли?

– Спасибо! Спасибо! – воскликнул он, смахивая слезы радости. – Моя Дайра никуда не уедет! Её родители вернули магазин! А этот мерзавец сдох! И всё благодаря вам!

Эвелин резко зажала его рот рукой.

– Можно не орать на всю улицу? – зло процедила она сквозь зубы. Дальше пошла череда ругательств, в переводе на нормальный язык, означающая: «Есть ли в этом городе хоть один человек, который не знает о том, что это была она?»

Мик глазами указал ей за угол дома, Эвелин отпустила его. Едва они скрылись с улицы во внутреннем дворе, парень зашептал:

– В тот вечер я должен был встретиться с ребятами у того дома. Дом жутковатый, да и темно уже было, поэтому я ждал их на краю квартала, в стороне, один туда идти не собирался. Уже спустя пару минут к тому дому пришел какой-то мужик и принялся всё там убирать. Я смотрел на него и диву давался. Он поднимал мусор с земли и относил за угол, быстро, но очень кропотливо. Если что-то застряло в земле, то прямо выковыривал. Я понял, что он надолго, поэтому когда завидел ребят, то развернул их, и мы ушли в другое место.

– Как он выглядел?

– Большой такой, крепкий на вид.

– Как одет был? Лицо?

– В черном всем. Штаны и штаны. Обычные. Рубаха, хотя нет… вроде туника. Ну, короче, что-то удлиненное. На голове шапка.

– Сможешь описать художнику его лицо?

Он покачал головой.

– Расстояние большое, да и полумрак, не видно было.

Эвелин разочарованно цыкнула.

– Хорошо, а в целом силуэт сможешь узнать, если понадобится опознать?

– Конечно, – довольно произнес парень, радуясь, что хоть чем-то может пригодиться.

Она уже собралась уходить, как вспомнила:

– К тебе кто-то приходил уже спрашивать про это?

– Да, мужик какой-то выхоленный.

– Как выглядел?

– Не знаю, лицо прятал под капюшоном, а тело плащ скрывал.

– Откуда тогда знаешь, что выхоленный?

– Обувь. Идеально начищенная. Дорогущая. В такой в наших районах не ходят.

Эвелин была заинтригована неожиданным поворотом, не знала, что и думать.

– Часть лица всё ж под капюшоном видна, так не бывает, что прямо ничего. Вспоминай.

– Он стоял очень грамотно, спиной к свету, затемняя ещё больше лицо, но… – он хитро улыбнулся, – когда он уходил, я всё ж заметил. У него полноватые губы, небольшая, едва заметная щетина. Показалось, что молод.

– Да уж, немного, – разочарованно сказала воительница. – Ладно, спасибо и на этом. Больше никому не трепись. Неважно кто и как представится, хоть сам правитель. Понял меня? Ты ничего не видел.

Он кивнул, она на прощание дала ему пару монет и направилась домой. Перед тем как