Союз-77. Книга 1. Теория заговора - Дмитрий Ромов

Когда мы приблизились, она отступила на шаг и оглянулась. Я заметил приближающегося мужчину. Он шёл по тропе, опасливо на нас поглядывая.

— Привет, нам нужна помощь… — произнёс я на всех известных мне языках, когда мужчина подошёл ближе.

Он что-то негромко сказал девушке и повернулся к нам. Выглядел он так же колоритно, только был без накидки, с голым торсом, и на нём отсутствовали браслеты и бусы. Зато голову украшал тюрбан невообразимой формы, будто принесённый из музея современного искусства.

Не обращая внимания на мои слова, он подошёл к машине, заглянул и с интересом осмотрел Грина. Потом отошёл от уазика, вернулся к нам и с ног до головы внимательно рассмотрел Дориш. Её покрытые ссадинами и царапинами ноги вызвали особый интерес. По закинутому за спину автомату, он едва скользнул взглядом.

— Мы едем в сторону Луэны, — пытался объясниться я. — Луэна. Где Луэна? Можете показать направление?

Но человек молчал, так что я в сердцах выдал многоэтажную тираду по матушке. Он с интересом глянул на меня и качнул головой, будто почувствовав силу магического заклинания.

— Давай, скажи что-нибудь, — толкнул я локтем Дориш и она, покачав головой, заговорила по-португальски.

— У нас раненый, — повторил я аборигену, когда она замолчала, и он вдруг кивнул.

— Вы меня поняли?

— Понял, — неожиданно чисто ответил он по-русски. — Я всё понял, товарищ. Вы ищите отряд МПЛА, правильно? Я учился в СССР, говорю по-русски, по-английски и по-португальски. Ну, и на своём языке, естественно, тоже. Мы используем редкий диалект банту. Я врач, и я вам помогу. Меня зовут Юрий Химба. Вон там наша деревня. Надо ехать на машине.

— Юрий? — удивился я.

— Юрий, Юрий, как Гагарин, — кивнул он. — Если вы не против.

Он махнул рукой в сторону небольшой рощицы.

— Он сказал поехали, он взмахнул рукой, — усмехнулся я.

— Да-да, всё так. Поедем, хоть и не по Питерской.

Дориш пришлось забраться на заднее сиденье, потеснив горящего огнём Грина, а доктор Юра занял её место рядом со мной.

— Что с этим человеком?

— Ранение в руку. Получил несколько часов назад.

Юра кивнул:

— Посмотрим. Откуда? Из Москвы?

— Да, я из Москвы.

— Привет передавай, когда вернёшься, — серьёзно попросил он. — Хорошо там, красиво.

— У вас тоже красоты хватает, — кивнул я.

— Хватает.

Перед нами вдруг раскинулся невероятно зелёный сказочный луг и показалось небольшое озерцо.

— О, озеро!

— Да, сейчас дожди идут часто, но летом оно высыхает. Сюда. Поворачивай.

Через пару минут мы подъехали к деревне. Круглые деревянные хижины, обмазанные глиной, смешанной с навозом, расположились вокруг довольно большого скотного двора. Он был огорожен забором из ветвей, а в центре находился здоровенный круглый хлев.

Мы вышли из машины и начали вытаскивать Грина. Подбежали ещё мужчины. Они помогли тащить старлея к хижине. Но дорогу нам преградила терракотовая старуха и раненного пришлось опустить на землю.

Помимо керамических щупальц, на голове старухи красовалось украшение из кожи, напоминающее невиданный цветок. Вокруг тощей шеи были намотаны километры бус и ожерелий, а дряблая обвисшая грудь была стянута кожаным ремнём.

Старуха выглядела сердитой и буквально набросилась на Юру. Он смиренно её выслушал и с видом, будто оправдывался, начал быстро отвечать, показывая то на нас, то на неподвижного старлея. Я, признаюсь, кроме нескольких слов не понял нихрена.

— Подарите ей что-нибудь, какую-то безделицу, — сказал Юра по-английски. — Это глава нашей деревни, генсек, буквально. Если она не разрешит, вам придётся уйти.

Вокруг старухи появились красно-коричневые молодки с торчащими, как ракеты грудями, и застенчивые девочки с толстыми косицами, закрывающими лица и не дающими их рассмотреть. Пришли две козы. Все они с любопытством следили за происходящим.

— Есть у тебя какие-то украшения? — спросил я у Дориш.

— У меня всё отняли. Ничего нет.

Я кивнул и скинул с плеча автомат. Отстегнул магазин и выщелкнул один патрон.

— Это подарок, — сказал я, протягивая его старухе.

Она молча приняла дар, но продолжала испытующе смотреть на меня.

— А! — хлопнул я себя по лбу. — Точно!

Наклонившись к Грину, я вытащил у него из кармана помятую пачку «Мальборо» и зажигалку. Старуха просияла и, сразу достав из пачки сигарету, закурила. Она сказала несколько слов Юре и развернувшись пошла прочь. Девичья свита устремилась за ней. Козы, постояв и покрутив головами, тоже двинулись за старухой-генсеком.

— Разрешила, — кивнул я.

— Да, можем идти, — спокойно подытожил наш друг и мы снова подхватили Грина.

Мы занесли его в хижину и положили на грубый деревянный стол, покрытый коровьей шкурой. Здесь стоял деревянный шкаф, ещё один стол и стул. Всё разнокалиберное, разнородное, собранное неизвестно откуда. Я заметил металлическую коробку, в каких содержат медицинские инструменты, и пучки трав, мисочки с маслами и порошками.

— Это моя больница, — сказал Юра. — Вам сейчас лучше уйти. Я отведу вас в дом своей второй жены, а сам займусь пациентом.

— А сколько их у вас всего?

— Жён? — усмехнулся док. — Пока две, но скоро появится ещё одна, я уже дом для неё построил. Пойдём скорее.

У хижины нас встретила молодая красивая женщина с младенцем на руках. Одета она была по местной моде, то есть в ожерелья и кожаную мини-юбку. С голой грудью забавлялся ребёнок.

— Это мои друзья, — сказал доктор по-русски. — Поздоровайся, как я тебя учил.

— Здер-рас-туйтэ, — разулыбалась жена Юры. — Как дела?

— А это моя жена Вакé-Овá.

Она протянула руку, и мы по очереди её пожали. Доктор ушёл, а мы остались рядом с хижиной, усевшись на бревно. Вакé-Овá вынесла высушенную тыкву и налила из неё в обычные гранёные стаканы прохладное молоко.

Дориш выпила свой стакан залпом и попросила ещё.

— Не налегай, — усмехнулся я, — а то придётся к доктору обращаться за укрепляющими.

Постепенно вокруг нас собралась группа любопытных соплеменников, в основном девушек. Они переговаривались с женой доктора и поглядывали на нас. Вакé-Овá прочитала нам стихотворение про ёлочку, но поддерживать беседу на русском или английском не могла.

В общем, мы пару часов сидели, как дураки с вымытой шеей, являясь центром внимания местных жителей. Девушки находили Дориш слишком тощей и слишком белой. Но её волосы они оценили и долго обсуждали как бы здорово было прицепить светлые пряди