Сага о Головастике. Долгая дорога домой - Александр Нерей

старую песню и обеими руками замахал так, как будто на меня снова напал рой диких пчёл. — Которая сестра – останься. Которая не сестра – признайся! — придумал шуточное заклинание, но перед глазами по-прежнему осталась пара резвых сестрёнок Шурок.

— Вот откуда он узнал, что я не сестра? — спросила одна Сашка другую, а я даже без перекуса сообразил, кто так фамильярно пожаловал в гости, ведь заклинание я произносил только у себя в бестолковке, то есть мысленно.

— Где Ватрушку потеряла, ваше Дарующее величество? — нарочито спокойно спросил Ватарию, только не уследил, кто из Шурок был Дарующей, а кто посредницей.

Усевшись на угол скатерти, повернулся спиной к призраку Калики и приготовился поправить самочувствие с помощью половины колечка домашней колбасы и пары огромных пирожков с капустой.

— Помнишь, значит. Я думала, что забыл. В гости не собирался, небось? — пожурила Ватария и вернула себе стандартный вид тётки-красотки, чтобы не смущать меня обилием сестричек с косичками.

Прожевав первую перемену блюд и запив её прохладным компотом прямо из термоса, я чинно приступил к расспросам:

— Признавайся, дочь Куома, как ты всё знаешь и помнишь? Хроноволна на тебя не действует, что ли? И где Ватра пропадает? А она, интересно, забыла всё, что мы с ней начудили-натворили? У неё же твоего таланта нет? Чтобы помнить то, чего в этот раз не было?

— Это ты признавайся, почему на тебя эта волна не повлияла? Каким таким макаром о нас знаешь и помнишь? Кто-то рассказал? Если так, тогда откуда картинки в памяти? Воображение разыгралось? Вроде, нет. Чересчур подробностей много в воспоминаниях.

Да, не прячь уже шерстинки для поиска кладов! Поздно спохватился. Вот зараза, а не Природа. Что ещё?.. И её наградил?! То есть, одарил, всё-таки? Сам не знаешь, чем и зачем? Вот это дела! — прочитала Ватария мои мысли, как открытую книгу и, подпрыгнув, исчезла, позабыв объяснить свои, не подверженные хроноволнам, таланты и ответить на мои вопросы.

— Куда это она? — спросил я у Шурки, но та молча и быстро смахнула остатки снеди на середину скатерти, потом соорудила из неё котомку и, накинув оную на плечо, исчезла точно так же, как и Ватария. — Что вообще здесь происходит? — возопил я обиженным Потапычем из мультика «Вершки и корешки».

«Прости-прости-прости, Головастик! Прости маму. Сейчас всё тебе объясню», — услышал извинения Кармальдии и просиял догадкой, что никакой не сахар выпадал в осадок из моей кровушки, что это сама мамка пыталась бороться с необратимыми изменениями, которые я спровоцировал ещё будучи катализатором, а усугубил своим возвращением из глубины раннего средневековья.

«Значит, заморозили, как медведя, на четыре года. Сначала Ротарика сунули через полдюжины отливов, чтобы не отсвечивал. Но прото-парни смогли отследить и мне передать.

Дальше я с провалами в памяти нырял через такие же отливы, пока не достиг дна. То есть, пока не нашёл атласара. Потом мы с ним одним махом через все приливы…

Вполне могла закрасться временная девиация размером в плюс четыре года. Точно могла. Чего я тогда на мамку Кармальдию напраслину возвожу?

Ишь ты. Девиация. Опять в академики записался. Ну и ну. Значит точно притормаживала. Хотела что-то отсрочить, но не получилось. И в бурьян воткнула…

Что же такое страшное спровоцировало моё явление местному населению? И почему раньше у меня не было желания посетить своих катализированных крестников? Угодника найти. Как он, кстати? Нужно бы узнать у Искристой», — покончил я с размышлениями, в который раз прошляпив, что Юстиния все мои мысли слышала и стенографировала.

Осмотревшись по сторонам наконец увидел то, что Шурка называла моими запчастями. Рядышком с Ильёй Ивановичем в его хрустальной ипостаси стоял еле заметный силуэт Александра-посредника, якобы из родного Скефия Кармальевича. Тоже хрустальный, но очень-очень прозрачный, а потому почти неприметный.

Когда сделал пару шагов в сторону этого младшего призрака, получил предупреждение, но не выстрелом в воздух, а советом от вездесущего мира.

«Пройди сквозь него. Если признает – впитается. Не признает – останется стоять и ждать у моря погоды. Правда, и твои должны признать каждого осколка, как своего. Тонкостей не знаю, но так делают все распылённые, когда их реконструируют. Всё согласно Первой Заповеди и соответствующей оговорки. Кстати, оговорка носит имя личинки Амфибии. Или, по-нашему, Головастика. Но не упоминается, какого именно, когда случилось и из какого мира он был, или она была», — бесстрастно рассказала Устиниа, будто никаких недоразумений между нами не было.

Я сдержался, потом коротко и без всяких выкрутасов сказал: «Спасибо». После этого примерился и пошагал к силуэту, который был одного со мной роста, намереваясь медленно пройти сквозь него, а дальше будь что будет.

Прошёл. Кроме нервного озноба ничего не почувствовал. Через несколько шагов обернулся и ничего не увидел, потому что фон из неба с закатом сменился на более тёмный – восточный. Сделав быстрыми шагами полукруг по вершине, вернулся на исходное место и снова всмотрелся, но солнце неожиданно скрылось за тучей, и моя самодеятельность приказала ждать рассвета.

— Как тут у вас пришлые домой… На постой просятся? — спросил Устинью, а ответила мне сама мамка Кармальдия.

«Прости маму, Головастик. Обещала всё объяснить, но навалились срочные дела, поэтому пришлось задержаться. А к Аннушке сейчас же тебя Искриус отнесёт. У неё лучше получится, чем у меня. Как ты, забрал своих? Или не вышло?»

— Честно сказать, сам не понял. Почувствовал холодок не совсем приятный. А забрал – не забрал, не разглядел. Стемнело уже, и в сумерках ничего не разберёшь. Завтра смотаюсь сюда и проверю, — пожаловался я на жизнь и судьбу-злодейку, но в душе была удивительная тишина и согревавшее спокойствие, которых давненько не чувствовал и даже не вспоминал.

Меня не стали высоко поднимать, а прямо как стоял, так и соскользнул с вершины Бекета, а потом помчался в сторону Армавира, до которого было рукой подать. Не больше пятнадцати километров по прямой.

«Если почувствовал холод, значит кое-кого получил в подарок. А ты не узнавал у Протос, насколько тебя собрали?.. Что?.. Был семьдесят семь процентов? Теперь семьдесят восемь? Почти семьдесят девять? Значит, усвоил. Уговорили?» — переключила каналы связи Кармальдия и снова отвлеклась, а я понёсся навстречу судьбе и уютной кроватке в тайной комнате для инопланетников и прочих заблудившихся катализаторов.

* * *

Наутро проснулся ни свет, ни заря. Наверное, организм потребовал… Э-э-э, возвратить его в привычный человеческий режим с ранними побудками в школу.