Герой Империи 2 - Сергей Харченко

Хотя всегда находятся ушлые люди, которые пытаются перевернуть ситуацию и обелить виновного. Естественно, не без личной денежной выгоды. Вот и сейчас нечто похожее будет происходить, я уверен в этом.

В очередной раз придя на помощь Неле Марковне и промаркировав злосчастные респираторы, которых оказалось около двух сотен, мы отправились на тренировочный полигон.

Там Карпов выжал из нас все соки. Даже я, привычный к усиленным нагрузкам, забил свои мышцы настолько, что под конец с трудом сдал норматив на силовом тренажёре, вроде каноэ. После этого я понял — гребля вёслами, увы, не моё.

Хрум всё это время, пока мы были на тренировке, атаковал деревянный тренажёр. Неле Марковне низкий от меня поклон. Эта штуковина так увлекла Хрума, что он даже попробовал на ней новую способность.

Когда мы уже переоделись, приготовившись к выходу, я позвал боевого ежа. Ну а тот сделал решительный выпад в сторону деревянного истукана. Затем раскрыл пасть и выплюнул несколько зелёных сгустков. Они попали на деревянную поверхность, которая почернела, затем задымилась. Следом появились… сквозные дыры! Тренажёр в полтора обхвата точно! И питомец прожёг их насквозь! Я довольно улыбнулся, вспоминая слова профессора.

Все настолько обалдели от такой атаки Хрума, что напрочь забыли, зачем собрались у входной двери.

— Главное, чтобы он такое не сделал, когда мы его на ручках держим, — нервно улыбнулась Софья.

— Надеюсь, хи-хи, — выдавила Лиза, продолжая посматривать на Хрума, который отвлёкся от мишени.

Софья потушила дымящегося истукана, выплеснула несколько водяных струй, под которыми зашипели обугленные дыры.

— И к слову, этот тренажёр был усилен магией, — икнул Макс.

— Да какая там магия? — иронично взглянула на него Софья. — Ну ты сам подумай? Тыщу лет этой рухляди. Там если какая защита и есть, любой начинающий маг её пробьёт.

— Софья права, я её кое-как чувствую, — согласился я.

— Всё равно, как-то стрёмно, — поёжился Макс. — Но надеюсь, Санёк, ты его будет контролировать.

— Не сомневайся, — успокоил я его. — Да к тому же все, кто состоит в нашем отряде, для него друзья.

— Как хорошо, что я в вашем отряде, — нервно хохотнул Кеша.

Мы вышли из здания центра, попрощались, и я побрёл с Хрумом, посапывающим в ранце, в сторону столба с буквой «М».

Смартфон заиграл громкой танцевальной мелодией, и я принял звонок. Это был Петрушев.

— Александр, — шумно выдохнул он в трубку. — Нам надо встретиться. У тебя уже рабочий день закончился?

Видно, дела у следователя совсем плохи. Никогда я не слышал в его голосе такой усталости. И причины были хорошо мне понятны.

— Да, только освободился, — сказал я. — Где встречаемся?

— На Набережной, у кафе «Золотой колос», через полчаса, — предложил следователь. — Устроит?

— Вполне, — ответил я, прикидывая расстояние. На метро я доеду до пункта назначения даже раньше назначенного.

Преодолев расстояние ровно за двадцать пять минут, я остановился под яркой вывеской кафе, на которой был изображён огромный пшеничный колос с уже успевшей помутнеть от времени позолотой.

Петрушев увидел меня со стоянки и махнул, я ответил тем же. Встретившись, мы решили прогуляться по широкому асфальтированному тротуару, который шёл вдоль прибрежной полосы.

Я не мог не обратить внимания на то, что следователь слегка растерян и в плохом настроении.

— Всё оказалось сложнее, чем я думал, Александр, — задумчиво произнёс он.

— Ты о Стрельникове? — спросил я. — Сильно давит на отдел его папаша?

— Не то слово, — вздохнул Петрушев. — Подключил все свои связи, роет под меня конкретно. Но у меня там тоже есть несколько козырей.

— Например? — поинтересовался я.

— Например, то, что моя матушка — заслуженная артистка Империи, — печально улыбнулся Петрушев. — Довольно известная актриса. И общается неплохо с некоторыми князьями.

— Вот даже как, — хмыкнул я. — Ну тогда у Стрельникова нет шансов.

— Не скажи, — возразил Петрушев. — Он ведь совсем пришибленный на голову. Такие жалобы на меня накатал в прокуратуру, ты бы видел.

— Это ничего не изменит, — уверенно сказал я. — Мы поэтому встречаемся?

— Не только, — пристально взглянул на меня Петрушев. — У тебя хотят отобрать питомца. Хоть так хотят наказать тебя за дерзость. Источники мои не врут, так что сомневаться в этой информации не приходится.

— Пусть попробуют, — ухмыльнулся я в ответ.

— С призванными питомцами не всё так просто, Александр, — продолжал Петрушев. — Законодательство в их отношении очень неоднозначное. И всё возможно. Поэтому мой тебе совет — найди хорошего адвоката, пока не поздно.

Хрум зафырчал, высунул мордочку из ранца. Он что-то почувствовал, и я остановился.

— Что-то не так? — насторожился Петрушев, тоже останавливаясь.

В этот момент пространство над нами хрустнуло и сверху опустилась магическая клетка. Мы оказались заперты внутри неё.

— Нас заперли⁈ — воскликнул удивлённый Петрушев. — Нет, ты видел⁈ Ну-ка, сейчас…

Следователь начал копаться во внутреннем кармане, по идее пытаясь вытащить артефакт.

— Не суетись, Егор, — остановил я его, замечая подъехавший автомобиль и выходящих из него бородатого состоятельного мужчину в тёмно-сером поблёскивающем магией костюме. Судя по всему, это граф Стрельников. И следом показался из салона плотный низенький мужичок в форме и с погонами, сжимая в руках потёртый портфель.

Они, не спеша, подошли к нам, остановившись у края клетки. По бокам — несколько хмурых телохранителей.

— Лаврентий Ильич Стрельников, — представился нам бородатый тип, затем показал на плотного мужичка. — А это зампрокурора столицы Евгений Иваныч Добряков.

— И на каком основании мы в клетке, Лаврентий Ильич? — спросил я.

— По-моему, всё справедливо, — граф растянул тонкие губы в подобие улыбки. — Мой сын за решёткой, и вы тоже посидите.

Я не стал ему отвечать. Достаточно показать на деле, что связываться со мной нежелательно. Я создал вокруг себя антимагический купол и раздал его в стороны. Под действием нейтрализующей энергии клетка сразу же распалась. Очень слабая попытка нас запугать.

Но следом граф злорадно ухмыльнулся и повернул браслет на запястье. Мы снова оказались внутри очередной магической тюрьмы.

— Всё, побаловались и хорош, — вышел вперёд прокурор. — Отпустите сына Лаврентия Ильича. А вы, Лаврентий Ильич, уберите решётку. Ну что, господа! Мы будто на войне сейчас находимся. Всегда ведь можно договориться.